Черный мел

Была зима, и правительство Тэтчер особо позаботилось о том, чтобы ни сами забастовщики, ни члены их семей не получали никаких льгот и субсидий. В соседнем городке погибли два брата, мальчики-подростки. Их завалило шлаком, когда они рылись в отвалах, собирая кусочки угля. Мальчики погибли, они пытались согреть своих близких, потому что у их отца не было денег платить по счетам…

Представь себе, Чад, так поступало наше правительство с гражданами нашей страны! По приказу Тэтчер за нами шпионили, нас запугивали, били, разгоняли, а потом морили голодом до тех пор, пока нам не пришлось сдаться. Все как они и задумывали с самого начала, десять лет назад. Они отомстили. Тэтчер победила, Чад, она нас просто избила, причем с огромным удовольствием.

— Ох, Эмилия, прости, я же не знал, — сказал Чад. — Если бы знал, я бы вряд ли… — Чад замолчал, и в этом заключался его подарок Эмилии.

— Что бы ты «вряд ли», Чад? — заволновалась Эмилия, догадываясь, что Чад спрашивал ее не просто так.

— Эмилия, извини, я не должен был… я не хотел…

Каждая пауза — подарок ей. Золото, ладан, миро.

XLVI(iv). — Чья это была идея? — еще издали закричала Эмилия.

До остальных оставалось шагов пятьдесят. Она приближалась стремительно, ее шелковый шарф развевался.

— Твоя, Джек? Наверняка твоя. Ах ты, подонок!

Джолион, Джек и Дэ неподвижно сидели на одеяле для пикника. Джек даже не поднял руки вверх. Они застыли в изумлении, а Эмилия продолжала наступать на них:

— Ну, сознавайтесь, кто это придумал? Кто из вас?

— Эмилия, что случилось? — спросил Джолион.

Чад старался догнать Эмилию, руки он сцепил на затылке.

— Ребята, простите, случайно вырвалось. Она рассказывала мне о своем отце. Клянусь, я ей не говорил. Она увидела выражение моего лица и… сама догадалась, и тогда мне пришлось что-то сказать.

Эмилия наступила на край одеяла и продолжала кричать:

— О да, задание просто отличное! Позабавимся всласть! Вы только представьте: Эмилия выступает с речью о том, как победа Тэтчер над шахтерами стала самым важным шагом в экономическом выздоровлении Великобритании! Признается Тэтчер в любви… Подумать только! Очень смешно! Так вот, ради всех вас, надеюсь, вы просто так по-дурацки пошутили. Надеюсь, сегодня вы от смеха не сможете заснуть. А теперь сознавайтесь! Пусть хотя бы одному хватит порядочности признаться, чья это была дурацкая идея. Твоя, Джек?

— Почему меня всегда выбирают козлом отпущения? Не я это придумал, — возмутился Джек. — Не я, поняла?

Чад чесал в затылке.

— Джек, — сказал он, — допустим, придумал не ты, но кто первым это предложил?

— Стоп-стоп-стоп, — перебил его Джек, — что-то примерно такое я говорил, припоминаю. Но это не значит, что я на самом деле придумал такое задание. Если я когда что-то и говорил, то задолго до того, как узнал об отце Эмилии.

— Ну тогда совсем другое дело! Вот оно что, Джек! Значит, ты с самого начала строил далеко идущие планы? Ха-ха-ха, она ни за что этого не сделает, даже через миллион лет, так что она потеряет свою тысячу фунтов, а потом мы посмеемся над ней в баре. Или, может, ты решил, что я все же выполню такое задание — ведь бедной дочке шахтера не по карману выбрасывать столько денег! Ну и кто из вас собирался позвонить моему папе? «Здрасте, ваша дочка стесняется и сама ни в коем случае не скажет, но она будет выступать с речью, и ей будет приятно, если вы приедете». Какие же вы ничтожества! Знаешь, Джолион, ты не единственный из нас, кому позволено иметь принципы. И я никогда, ни за что на свете не предам своего отца, помня, через что ему пришлось пройти. Значит, для вас все, что происходит, — только игра? Над любовью, общечеловеческими ценностями и порядочностью можно смеяться? Мы ведь только играем, весело проводим время! Значит, все в порядке! — Эмилия огляделась по сторонам. Кроме Чада, никто на нее не смотрел. — Вот сейчас я вам скажу: меня от вас уже тошнит. Из-за вашей идиотской Игры мы и дружить по-настоящему перестали. И зачем я только согласилась участвовать! А проигрывают в вашей Игре только те, кто продолжает играть!

Они сидели на одеяле, опустив головы, всем было тошно. Тошно и стыдно. Но Джолион решил — кому-то все же надо ответить.

— Эмилия, чего ты от нас хочешь?

— Убрать это задание, — ответила она. — И еще. Давайте пообещаем, такие мерзкие испытания придумывать не будем… Ни для кого!

Джолион поерзал на месте, ему было не по себе.

— Эмилия, похоже, ты не понимаешь, в чем смысл Игры. Слушай, Чад здесь всего на год. И нам придется довольно быстро все закончить.

— Тогда давайте закончим прямо сейчас. Почему бы нет? Давайте договоримся Игру закончить сейчас, прежде чем кому-то станет слишком больно. Ну, кто со мной?

Все вздыхали и смотрели на одеяло.

— Слушай, Эмилия, — сказал Джолион, — ты с самого начала играла без всякого удовольствия. Сейчас ты случайно выяснила одну вещь, которую тебе не следовало знать заранее. Скорее всего, это к лучшему. Ты никому ничего не должна. Если ты выйдешь из Игры сейчас, мы вернем тебе залог. Ты останешься со своей тысячей фунтов, без обид. И все будут довольны.