Чёрный менестрель (СИ)

— А, квадрант ^{[Примитивный инструмент для измерения высоты звезд и определения широты. Как уже стало ясно, понятия географической широты и долготы для однозначного определения местоположения на поверхности Земли, впервые возникли в Древней Греции. Днем (в полдень) широту определяли по длине солнечной тени, ночью — по высоте определенных звезд над горизонтом. Сегодня пальма первенства в использовании широты и долготы присуждается Гиппарху из Никеи (ок. 190–125 гг. до н. э.), который предложил метод определения долготы разных точек по измерению местного времени при наблюдении лунного затмения. Кроме того, Гиппархом была изобретена астролябия (греч. astron — «звезда», и labe — «схватывание») — угломерный инструмент, служивший с древнейших времен до начала XVIII века для определения положения небесных светил. Раньше для тех же целей использовался квадрант.], — сообразив, что у неё спрашивают, с облегчением ответила Снурия, — есть, так же, как и хронометр[Хронометр (от хроно... и ...метр), высокоточные переносные часы, в данном случае напоминающие настенные.]} , — и, с подозрением посмотрев на Голушко, добавила:

— Квадрант есть только у меня.

— Вот видишь, Алак, а ты беспокоился, — успокаивающе подытожил Степан...

***

Впрочем, благодушие Голушко закончилось этой же ночью. Проснувшись, Степан к своему удивлению не обнаружил свою любимую камуфляжку. Поскольку ему требовалось выйти, он нацепил исподнее, завернулся в стеганое, набитое шерстью, одеяло и вышел на палубу.

Картина, открывшаяся взору Степана, заставила его на время забыть о причине, поднявшей его с постели. При свете луны и двух десятков масляных фонарей команда тримарана ползала на карачках по старому парусу, перенося на него с помощью кусков угля контуры распоротой по швам камуфляжки...

— Какого…!?! — проревел Степан.

— Кыш отсюда, — ответила возмущённому потерей своего имущества Голушко Лутка. — Капитан спит, так что за тебя заступиться некому.

— Но это же моё? — бедняга офонарел от подобной наглости.

— Ещё слово, и ты получишь это в том виде, как оно щаз, — ответила Степану другая девушка, и иронично спросила:

— Надеюсь, шить ты умеешь?

Больше вопросов у Голушко не возникло. Сделав свои дела, Степан отправился спать, решив, что утром обязательно нажалуется Снурии. К счастью, делать это не пришлось, так как утром его любимая камуфляжка лежала на своём месте, и только ручные строчки швов показывали, что ему не приснились события этой ночи...

***

Через две недели тримаран, обойдя остров с юга, вошёл в русло реки и бросил якорь на траверзе вольного города Раха. На другом берегу реки отчётливо просматривался город с такими же портом и прибрежными бастионами, как у Рахи. Тримаран повернул налево, и начал входить в фарватер порта.

— Капитан, скажите,почему в тот порт, а не в этот — спросил у Снурии ещё не до конца проснувшийся Голушко.

— Если мастер предпочитает запах тухлой рыбы, — с улыбкой ответила Снурия, — то мы можем направиться туда.

— Можно подумать, что в гавани Рахи рыбой не пахнет, — заметил Диргиниус, — все порты пахнут одинаково.

— А вот и нет, мастер-маг, — капитан прервалась, чтобы дать отмашку парусной команде, и продолжила:

— Сразу видно, что вы впервые в этих краях, и не знаете про войну, которая была двести двадцать шесть лет тому назад и закончилась после заключения рахарескадарского договора. С тех пор в Рахе запрещено ловить рыбу, а в Рескадаре запрещено швартоваться купцам, кроме тех, кто покупает у них рыбу.

— И что, договор соблюдают обе стороны? — удивился Голушко.

— Да как сказать, — ответила капитанша после того, как отдала команду рулевому. — Любой корабль, который купит хотя бы одну рыбину в Рескадаре, уже не нарушает договор. А любой рыбак, доставивший свой улов в Раху не на своём борту, а по берегу, также не подпадает под действие данного договора.

— А какого... — тут Степан на секунду запнулся и спросил:

— Этот договор всё ещё действует, почему его не отменили?