Черный мотылек

Если бы Лавиния могла видеть его сейчас, это изменило бы все положение дел. Но она заперлась в своей комнате и продолжала плакать в одиночестве. Когда слез больше не осталось, она выпрямилась и стала убеждать себя в том, что хочет убежать. Она была уверена, что Гарольд будет добр к ней, и, несомненно, она будет вести с ним очень увлекательную жизнь, но… чем больше она об этом думала, тем меньше ей хотелось бежать за ним. Затем она вспомнила, что Дикки… почему она никогда не сознавала, насколько он ей дорог?.. Дикки влюблен в какую-то гадкую вдову и не хочет, чтобы она оставалась с ним. Эта мысль была невыносимой! Она не станет нежеланной женой. Ей придется уехать, но не с Лавлейсом. Дикки не заставит ее сбежать от него с другим мужчиной. Она уедет куда-нибудь одна… О, она забыла… у нее нет денег. Ее приданое истрачено уже много лет назад. Она полностью зависит от мужа. Это решило все: она должна бежать с Гарри!

«О, был ли кто-нибудь так загнан в угол?! – зарыдала она, когда глубина несчастья поразила ее. – Ну почему я должна убегать, если я этого не хочу!»

ГЛАВА 23 Леди Лавиния отправляется в театр

Весьследующий день Ричарда не было дома, и у его жены было много времени поразмышлять о своем положении. Она окончательно пришла к выводу, что ей надо бежать с Лавлейсом, и только ждала вечера, чтобы ему об этом сообщить. Никогда, никогда не попросит она у Ричарда разрешения остаться с ним – теперь, когда знала, что он любит другую. Поистине, какая ужасная досада. Сегодня вечером Карстерзы отправлялись в Друри-Лейн посмотреть знаменитую пьесу Гаррика, одну из его самых удачных комедий «Хитрый план щеголей» [18] . Весь свет стремился увидеть неподражаемого Арчера. Там будут сливки общества, еще и потому, что сегодня должна играть миссис Клайв. Это должно было стать дополнительным магнитом. В любое другое время леди Лавиния с восторгом ожидала бы подобного удовольствия. Однако сегодня ей хотелось только лечь в постель и поплакать. Но Лавлейс ждал ответа и, кроме того, она пригласила сопровождать себя своих кузенов, приехавших из Шотландии, и нельзя было их подвести.

Так что вечер застал ее в ложе, как всегда изумительно одетую и небрежно оглядывавшую взором зал. За ее креслом стоял муж… Когда ей приходило в голову, что в последний раз они вместе в театре, слезы готовы были брызнуть из ее глаз. В соседнем кресле сидела ее кузина, миссис Флеминг. Мистер Флеминг стоял, заложив руки за спину, время от времени ахая, когда его молодой родственник, Чарльз Холт показывал ему прибывающих знаменитостей. Это был коренастый кругленький мужчина, в солидном коричневом кафтане с вполне пристойными манжетами и шейным платком, но одетый, как подумалось Лавинии, скорее для деревни, чем для города. Его скромный костюм странно контрастировал с нарядом мистера Холта, резковатым смешением яблочно-зеленого и розового, дополненным желтым жилетом. Ричард, еще более тихий, чем обычно, был в абрикосовом с серебром, что делало платье мистера Флеминга еще темнее. И парик его был совсем не модный, а маленький, как у сельских джентльменов. Жена его, напротив, оделась со вкусом, но оказалась чересчур громогласна в своем восхищении парчой и кружевом своей богатой кузины.

Миссис Флеминг вышла замуж за человека ниже себя, и Бельмануары так никогда и не простили ей этого шокирующего мезальянса. Уильям Флеминг был простым шотландцем, сыном (все семейство даже теперь содрогалось при мысли об этом!) фермера!

Лавиния была не слишком довольна, что им вздумалось посетить Лондон, и еще менее – тем, что они решили проявить такую любовь к достопочтенному Ричарду и его жене.

– Право же, Лавви, как приятно сидеть здесь и восхищаться всеми этими людьми! – восклицала миссис Флеминг, наверное, в двадцатый раз. – Я заявляю, что положительно стала старомодной из-за того, что долго жила в деревне!.. Да, да, моя дорогая, положительно старомодной!.. Я не могу не изумляться этим огромным кринолинам, которые все носят! Я уверена, что мой вдвое меньше твоего, а у леди, сидящей вон там, в ложе у сцены, и того больше.

Лавиния обратила взор на указанную ложу. В любое другое время она была бы раздосадована, увидев, что кузину занимает леди Карлайл, вечная ее соперница во всех вопросах моды. Но теперь и это не имело значения, и она лишь заметила, что считает гирлянды роз на таком платье просто смехотворными.

Вскоре Холт обратил внимание мистера Флеминга на ложу в глубине зала.

– Клянусь душой, Уильям! Знаешь ли, это герцогиня Куинсберри и ее сын… Марч. Уверяю тебя, нет в городе более милых людей. Когда я последний раз навещал ее…

– Чарльз знает в городе прямо-таки всех, – с восторгом заметила миссис Флеминг и удивилась, почему ее кузина засмеялась.