Черный нууммит

Пройдя по небольшому темному коридору, она уперлась в стену, которая и стеной-то не была, а хорошо замаскированной дверью без видимых ручек и петель. «Я здесь» – шепнула Интуиция.

– Да, я чувствую тебя, – сказала Яра, от которой ни на шаг не отставала Настя со слегка пришибленным ошеломленным братом.

Яра налегла на дверь и та под натиском хрупких рук, распахнулась внутрь. За счет полностью остекленного эркера комната казалась закругленной и удлиненной. На обветшалых стенах зияла кирпичная кладка, а рядом висели пожелтевшие съеденные временем плакаты эпохи развитого социализма.

– Ее тело принесли сюда сильные мужские руки. Они же ее и задушили. – Брат с сестрой переглянулись. Красноречивый взгляд Кости говорил о том, что Яра была абсолютно права. – Но от этих рук я не чувствую никакой агрессии или желания убивать. Здесь что-то другое… мне нужно войти в транс.

– Мы не будем тебе мешать? – спросил Костя.

– Нет. На это может уйти несколько минут, и в таком состоянии я могу сказать что-нибудь полезное для следствия, поэтому вы далеко не уходите.

Яра сняла босоножки, отложила рюкзачок в сторону, села в центр комнаты, по-турецки поджав под себя ноги и начала свой нелегкий процесс погружения разума во мрак.

Транс – стиль электронной танцевальной музыки, который начал свое развитие в девяностые. Характерными признаками стиля являются искусственность звучания – синтетические звуки, короткие повторяющиеся фразы; заметное внимание к тембрам и гармоническим партиям, темп которых варьирует, как правило, от ста двадцати восьми до ста сорока пяти ударов в минуту.

А еще транс – это возможность посетить время, ушедшее безвозвратно, и воочию увидеть события минувшего прошлого.

Впервые, совершенно случайно, Яра погрузилась в транс еще в возрасте одиннадцати лет, и с тех пор не переставала совершенствоваться в нем. Когда-то этот процесс занимал от часа до двух-трех, затем, когда она сумела настроить подсознание таким образом, что весь остальной мир переставал существовать вокруг нее, на все про все уходило всего несколько минут.

В качестве проводника, позволяющего ей покидать свой разум, выступала специальная музыка – «Космические врата», «Инфицированные грибы», «Человек без имени» и многие другие музыкальные группы и исполнители подобного жанра. Когда не было возможности слышать подходящую музыку, можно было прочесть стихотворение вслух, желательно на латыни. Латинские слова звучали в ее голове поистине сакрально.

Яра решила пока обойтись той музыкой, которая звучала в ее голове без посредников. И сегодняшняя поездка с Костей благотворно тому способствовала. Потихоньку размышляя о сути бытия с томящей грустью в сердце, Яра начала улавливать голоса в безмолвном пространстве.

– Покажи мне, – попросила она не то Милану, не то саму комнату, которая еще хранила следы ее присутствия.

…меня здесь не было…

…они принесли меня позже…

…после меня… осталось… так… мало…

Начали появляться лица, не четкие, а размытые со специфическим темно-синим и фиолетовым цветом, словно аватары Кэмерона. Но это ее не удивляло, потому что холодная цветовая гамма всегда вырисовывалась перед глазами в такие моменты. Музыка хрипло и отрывисто прорывалась сквозь время.

Свет поглотил тьму, затем тьма поглотила свет. Яра открыла глаза. Люди заполняли пространство зала, огромного зала, который бывает только в кино в старинных замках. Высокие сводчатые потолки на нефах, витражные окна, через которые виднеются силуэты деревьев в вечерних сумерках, живой оркестр, исполняющий классическую партию у нее за спиной.

– Вагнер, что ли? – пробурчала она себе под нос и поднялась на ноги. Яра отчетливо ощущала запахи, звуки и даже температуру в помещении, все существовало, как будто на самом деле.

Босыми ногами она стояла на прохладном паркетном полу и удивлялась – ведь раньше такого никогда не было. Если это прошлое Миланы, то здесь оно предстало слишком светским, даже помпезным, хотя в предыдущих видениях ничего подобного она не увидела. При всей своей красоте, та была девушкой достаточно простой, робкой и часто неуверенной в себе. Что могло быть общего у нее с этой элитной верхушкой буржуа?

Присутствующие были одеты сногсшибательно – другого более подходящего слова Яра не нашла – всевозможная палитра женских нарядов, и образцовых черных мужских фраков, и смокингов.

– Что ты мне хочешь показать? – спросила она уже громче, будучи абсолютно уверенной, что находится в проекции прошлого и ее здесь никто не услышит, но она ошиблась. На эту реплику, обернулось минимум пять человек, и Яра вздрогнула, как громом поражённая.

«Они не могут меня видеть!» – промелькнуло у нее в голове, но взгляд зрелого мужчины с утонченными усиками в стиле Кларка Гейбла напротив, говорил об обратном. Этот факт Яра быстро решила для себя прояснить.

– П-простите, а какой сейчас год? – спросила она у него, надеясь не получить ответа.

– Две тысячи двадцать третий, – ответил он. За происходящим уже наблюдало человек двадцать. Яра огляделась по сторонам.