Черный Оборотень и другие ужасные истории

А пока я вновь и вновь подходил к компьютеру, проверял, не пришла ли почта, и ломал голову – если нужный кристалл в центре Логова, то где искать цветок и стрелу? Может, тоже там? И как вынести кристалл оттуда? И цветок быстро завянет, если его сорвать. Значит, надо точно подгадать время? А как это сделать?

Надо искать Хранилище – возможно, разгадка там, а то так и буду думать без толку. Но если я его не найду, что будет со Стаей?

Как я промаялся до вечера, даже вспоминать неохота. И мои новые способности никак не могли мне помочь, ведь я умел ускорять только себя, а не время. Пробовал спать, но так и не смог заснуть. И Сережка не звонит почему-то…

Наконец пришла мама – очень озабоченная и усталая.

– Обедал? – сразу спросила она и вдруг сказала: – Даже не знаю, стоит ли тебя отпускать в этот лагерь!

– Почему? – насторожился я. – Он что, плохой?

– Говорят, хороший. Вот только неожиданно это как-то. И потом – у Марьи Семеновны парень твоего возраста, а ей не предложили…

– Кто не предложил? Начальник?

– Какие-то спонсоры объявились, и они сами выбирали, кому путевки давать. У Лены, секретарши директора, сыну десять лет, вот ему дали и еще тебе. Странно это.

– А кто говорит, что лагерь хороший?

– Лена. Сказала, что там прекрасно кормят и занятия разные проводят. Она, оказывается, уже туда сына отправляла однажды, и ему там очень понравилось.

– Значит, и мне понравится.

Вообще-то это интересно – лагерь, в который не всех берут.

– А сколько путевка стоит? – поинтересовался я.

– Две тысячи рублей. Остальное спонсоры доплачивают.

Ничего себе: за две недели всего две тысячи! Хорошие спонсоры.

– Когда ехать?

– Послезавтра, если не разболеешься. Как горло?

– Отлично, – заверил я, и мама обрадовалась.

Послезавтра! Значит, завтра я еще дома.

Позвонил Сережка – он, оказывается, в травму ездил. На физ-ре ребята в волейбол играли, и в Сережку мячом угодили, хоть он и на скамейке сидел. Он свалился, и прямо на руку. Сказали, что трещина в запястье.

– Это не перелом, – объяснил Сережка. – Но руку забинтовали и сказали, чтобы не нагружал, а то дальше треснет. И болит…

– Болит? – я обрадовался. – Прийти можешь?

– Ладно, приду.

Я положил трубку и стал ждать друга. Вот и есть, кого полечить!

Сережка пришел быстро. Правая рука у него забинтована, и к тому же под глазом фингал здоровенный.

– А это откуда? – удивился я.

– От мяча, – пояснил он. – Не успел увернуться. Я же не умею ускоряться!

– Садись, – предложил я, и сам уселся на пол, обхватив коленки.

Сережка вытаращился на меня:

– Ты чего?

– Ничего. Хочешь, чтобы рука не болела?

– Ну, в общем, да. Хотя – пусть будет забинтована: письменные задания можно не делать. Главное – чтобы не болело.

– Тогда сиди и жди.

– Чего ждать? – удивился он, но на стул сел.

Я принял позу шара, вызвал светящийся образ шара, потом решил, что трещина – это не царапина, и увеличил его размеры. Теперь шарик выглядел как мелкий абрикос. Я решил, что этого хватит, и сказал: «Грруув».

И открыл глаза.

Сережка сидел и смотрел на меня.

– Ну как? – спросил я его шепотом.

– Не знаю, – тоже шепотом ответил он. – Вроде не болит.

– Не болит или вроде?

– Не знаю.

Он осторожно пошевелил рукой и пожал плечами. Ну вот! Не делать же рентген, чтобы выяснить – помогло или нет? И тут меня осенило:

– А от синяка хочешь избавиться?

– Конечно!

Я снова закрыл глаза. Наверное, синяк – пустяковое дело. Так что я снова вызвал маленький шарик и направил его в глаз Сережки. Но шарик никуда не делся. Он так и висел у меня перед закрытыми глазами.

Что такое? Но ведь в первый раз все получилось!

Я снова сосредоточился и снова попытался послать маленький шарик в Сережкин синяк. И опять не вышло. Может, я делаю что-то не так? Жаль, что спросить не у кого!

Я с досады сказал «Гррумм» и, когда шарик увеличился, произнес «Грруув». И шарик пропал.

А когда я открыл глаза, у Сережки уже не было никакого фингала.

– Вот здорово! – обрадовался я. – Получилось!

Сережка поморгал и пошел к зеркалу. И даже когда увидел, что синяк прошел, никак не мог поверить в это. Нажимал, растягивал кожу, щурился.

– Да нет ничего! – хохотал я. – Можешь поверить. Я себе горло сегодня так вылечил. Классно, да?

– Это что, в книге новые странички появились? – догадался он. – И что там?

– Как лечить себя и других. Себя я уже пробовал, теперь и других умею.

– Обалдеть! – Сережка никак не мог прийти в себя.

Мы еще немного посидели, я маскировку с ним проверил, потренировался в «Силе ветра», а когда Сережка ушел домой, отправился к компьютеру. Там уже было письмо от Виолы. Но ничего нового в нем не было. Она просто спрашивала: я не нашел дорогу в Логово или вообще не приходил в Лес?

Я сказал, что в Лес не попал, но как это у меня получается – не знаю. И еще я сказал – что тот Волк, с которым дружил ее отец, наверное, мой папа.