Черный Оборотень и другие ужасные истории

– Что? – не выдержал я.

– Все так же, – неслышно ответила Виола. – Спит.

Ясно. Он все еще ходит где-то в закоулках Логова и не может выбраться оттуда.

– Слушай, – спокойно ответил ей Ви-тя, – он в больнице, кругом врачи, пропасть ему не дадут. Он просто спит! Наверняка они знают, как сохранить ему жизнь.

– А если он никогда не проснется? – заплакала девочка.

– Он не проснется, пока не выйдет из Логова. А мы поможем ему найти выход, – тоже спокойно сказал я. Правда, я не был в этом уверен, но не мог же я сказать ей, что понятия не имею, как это сделать!

– Как?

– Надо у мамы спросить, может, она знает, как Логово устроено, – задумчиво сказал Витя.

– Если бы она знала, она бы ему помогла, – покачала головой Виола.

Я не был в этом уверен. Я уже убедился – Волки не так сильно держатся друг за дружку. По крайней мере, вряд ли станут рисковать жизнью, чтобы вывести оттуда одного из своих.

При мысли, что это может быть смертельно опасно, мурашки пробежали у меня по спине.

– Ну да, – подтвердил Витя. – Но знает она точно побольше, чем мы.

– К тому же Волчата могут там пробыть дольше, чем взрослые Волки, – вспомнил я. – Кстати, почему? И как это узнали?

– Может, в книге об этом написано? – предположил Витя.

Мы с Виолой переглянулись и помчались в прихожую за рюкзаками.

В коридоре нас поймала тетя Рита.

– Куда несетесь? Идите обедать! Уже все готово. Руки только помойте.

Я хотел сказать, что недавно ел, но неожиданно понял, что жутко голодный! Это что, у меня теперь всегда будет такой аппетит? Или все из-за вчерашней битвы?

Мы с Виолой переглянулись и пошли мыть руки.

«А Витькина мама отлично готовит», – подумал я, когда доедал вкуснющий жареный кусок мяса – нежный, мягкий и немного с кровью в середине. Моя мама тоже хорошо готовила, но такого мяса я еще ни разу не пробовал, и оно мне ужасно понравилось!

Потом тетя Рита налила нам чай и поставила на стол жестяную коробку с сухим печеньем – рассыпчатым и сладким. Такого я тоже еще не ел.

– Миша сказал, вы Ворона уничтожили, – неожиданно произнесла она. – Это точно?

Я чуть не подавился. Умеют же взрослые так спросить – в лоб!

– Да. Он превратился в камень, и мы его кинули в реку.

– А как вы узнали, что надо делать?

– Ну, мы… – и я рассказал ей все.

Витька, правда, пнул меня ногой под столом, наверное, чтобы я все ужасы не рассказывал. Но я и так был осторожен и, что Витька еле выжил, говорить не стал. Но про зеркало времени и старый свиток, который «подскажет порядок», как было написано в учебнике, сказал.

– Ты видел эту фразу? – удивилась она. – Где?

– В своем учебнике. Там иногда в середине книги строчки появляются, не всегда подряд текст возникает.

Она недоверчиво покачала головой, но промолчала.

– «В помощь им будут цветок, кристалл и стрела» – вот как-то так. И Виола догадалась, что цветок – это она. Ее имя переводится как «фиалка». Стрела – это был такой ключ к шкатулке, он на полу в Хранилище валялся. А кристалл лежал в шкатулке вместе с зеркалом и свитком, и мы…

– Как ты догадался, где Хранилище? – прервала меня тетя Рита.

– Я не догадался, – признался я, – просто предположил, и мы решили проверить. Недалеко от графской усадьбы село Дьяконово, там у моих дедушки и бабушки, папиных родителей, – дача, старый дом такой. На каникулах я всегда у них жил, и мне местные ребята легенду про Черного Оборотня рассказывали и показывали склеп. И подземный ход мы тоже с ребятами нашли, только никто туда в тот раз не полез…

Витька опять пнул меня под столом, и я замолчал.

Хорошо, его мама этого не заметила, она о чем-то задумалась.

– Значит, Виола – это «фиалка», – негромко произнесла она. – А Лиля – это «лилия»…

– Моя мама… – начал я и осекся. Мою маму звали Лилия! Она – тоже «цветок»! У меня дыхание перехватило. Смутная догадка появилась, но тут же исчезла, прежде чем я успел ее уловить.

– Вот почему он их убил, – прошептала тетя Рита, и крупные-крупные слезы покатились у нее из глаз.

– Мама, не надо! – испугался Витя.

Мне тоже стало не по себе. Взрослые – они редко плачут, я только раз видел… Я вспомнил, как плакала моя мама – тогда, ночью, когда думала, что я догадался, что приемный, и сердце сжалось.

Ну и что, что я приемный! Я все равно их люблю! А тетя Рита… Она судорожно вздохнула, вытерла слезы и неожиданно улыбнулась.

– Он тоже догадался, где Хранилище, – твердо сказала она, глядя на меня. – Костя догадался.

– Мой папа?

– Да. Об этом он и говорил Павлу. А мне не сказал. Впрочем, я не могла бы ему помочь ничем – мы тогда жили далеко отсюда. Это в Лес ты попадаешь откуда угодно, стоит уснуть, а приехать в этом мире – невозможно далеко, и Витя был совсем маленьким, не оставишь, – задумчиво произнесла она и замолчала.

– Павлу, – осторожно спросила Виола, – это моему папе? Да? Он говорил, что кто-то сказал ему, что знает, где Хранилище. Но не упоминал кто. И он не знал сам, где это Хранилище.

– Да, мы все дружили тогда. Я, Костя, Лиля, Павел.

Я молча усмехнулся – что-то не очень мне верилось, что Волки умеют дружить. Но потом подумал, что мы с Витей и Виолой – дружим. Может, и они дружили? Тогда…