Черный огонь

Аристотель и Платон, как "бытие", как "лицо" и "человек". Мысли их вечны. Но это - мысли. "Алгебра" не то, что "алгебраист". Алгебраист есть учитель, коллежский советник и чиновник министерства просвещения. Ничто. И "мысли Платона" суть вечность: но сам Платон был "афинянин как и все тогда", отчего едва не погиб около Диона. Суть и особенность "Царя" и "Отечества" что это уже не мысли или воображение, не поэзия или драма, а - бытие.

"Бытие". "Книга Бытия", с которой начались вообще книги...

Замечательно, что Государи не могут, кроме окончательно неудачных и до некоторой степени "бездельных", как Марк Аврелий, - или как Цезарь, который "пока еще не был государем", а только рвался к нему, или если "настоящий" и [неразб. - м. б. "пишет"] - то нечто вовсе постороннее государствованию и не о себе и душе своей (Екатерина в комедиях и развлечениях русскою историей).

Почему бы? Ведь так приятно писать. Могли бы уделить два часа отдыха на писание. Это не случается оттого, что Государь не может смутно не чувствовать, что заключенное в сердце его ("тайна царева") вообще не рассказуемо, не объяснимо, не выразимо. Как мы можем выразить "отношение к Отечеству" жестами, так Государь может выразить "суть себя" жестами же, поступками.

Бытие.

Вот его область. Великое "быть по сему". Мне хочется сказать то, чего я не умею объяснить, что в "быть по сему" никогда не может заключиться ошибки, хотя бы "быть по сему" иногда не удалось, повяло от горечи и несчастья (несчастная война).