Черный охотник

Они не сразу вышли из дома и, остановившись в дверях, начали прислушиваться, меж тем как Потеха не спускала глаз с лесистой каймы лужайки. Только теперь, казалось, земля снова ожила. Целая стая каких-то маленьких пичуг расселась в кустах, а по крыше забегала красная белка. Дятел вернулся к своему дуплу и принялся долбить его носом, добираясь до личинок. Потеха зашевелилась и издала звук, похожий на вздох облегчения.

— Они ушли, — сказал Джимс. — Но всегда надо рассчитывать, что кто-нибудь немного отстал, и лучше не показываться так скоро.

Теперь им стало легче говорить о том, что произошло накануне. Время несколько сгладило остроту пережитого. Столько событий случилось в продолжение одного дня! Невольно казалось, что прошло уже много недель и дней и все это осталось далеко позади. Туанетта принялась рассказывать трагедию, разыгравшуюся в замке Тонтэр. Ее мать, как оказалось, уехала в Квебек за два дня до набега индейцев. Пьер Любек ушел с генералом Дискау, и Элоиза, его молодая жена, переселилась к Туанетте. Они спали, когда нагрянули краснокожие, и, по мнению девушки, большая часть кровопролития завершилась еще раньше, чем она проснулась, и раньше, чем был произведен хотя бы один выстрел. А потом началась стрельба, и в доме послышался зычный голос барона. Обе женщины уже успели выскочить из постели, когда Тонтэр вошел и приказал им одеться и оставаться в комнате. Туанетта не имела понятия о том, что случилось, пока не выглянула в окно и не увидела человек сто дикарей, почти совершенно голых, бегавших повсюду. Она кинулась следом за отцом, но тот уже убежал. Когда она вернулась в комнату, Элоизы уже не было, и больше она ее не видела.

Слыша душераздирающие крики и вопли, Туанетта ослушалась приказания отца, наскоро оделась, спустилась вниз и стала звать отца и Элоизу. Передняя часть дома была вся окутана дымом, среди которого вырывались языки пламени, а когда девушка повернула было к помещению, занимаемому слугами, пламя преградило ей путь. Никто не отозвался на ее крики. Тогда она вспомнила про мельницу: отец неоднократно говорил ей, что каменная мельница не боится ни огня, ни пуль. Спустившись в подвал, она ползком пробралась через узкий подземный ход в темный погреб, сложенный из дерна и камней и служивший для хранения плодов и овощей. Она долго лежала спрятавшись там, а потом собралась с духом и приподняла маленькую дверку.

Очевидно, страшное дело было доведено до конца, так как все вокруг пылало, а жуткие крики дикарей доносились уже издалека, — по-видимому, у домиков несчастных фермеров сеньории. Когда Туанетта некоторое время спустя выбралась из своего убежища, она наткнулась прежде всего на тело старого мельника Бабена, павшего с оружием в руках. Взяв у него мушкет, она отправилась на башенку мельницы и после этого уже не видела больше ни одного индейца. Голова у нее закружилась, и она почти без сознания свалилась на пол. Когда она снова выглянула из окошечка, она заметила четырех человек, направлявшихся с юга. Туанетта была уверена, что то были белые, но она боялась показаться им, так как вид у них был страшный. Они походили на кровожадных чудовищ. И после того, как девушка видела белого среди краснокожих воинов, она не сомневалась больше, что эти люди принадлежали к отряду кровожадных индейцев, и она правильно поступила, не выдав себя. Убедившись впоследствии, что мушкет Бабена заряжен, она пожалела, что не воспользовалась им, чтобы убить хотя бы одного из палачей. И потому-то она и стреляла в Джимса, что приняла его за одного из убийц, задержавшегося на территории сеньории.

Джимс некоторое время хранил молчание, когда выслушал ее повесть. Потом он рассказал ей, как он отправился на ферму Люссена, как он мчался потом домой и что он там нашел. К концу рассказа он заговорил о дяде Эпсибе.

— Надо полагать, что он обнаружил присутствие могауков на отдаленной окраине долины и тотчас зажег огонь, так как постоянно советовал мне следить за этим сигналом. А потом он, вероятно, сделал попытку добраться до нас, и его убили.

— Но могло ведь случиться, что ему удалось бежать, — сказала Туанетта.

Джимс отрицательно покачал головой.

— Нет, он убит. В противном случае он пришел бы к нам.

Он говорил с такой же уверенностью о гибели дяди, как Туанетта о смерти отца и Элоизы. Никак не могло случиться, чтобы Эпсибе удалось бежать. Их собственное спасение было, в сущности, каким-то чудом. Зато теперь у них будет свободный путь впереди, и им удастся добраться до друзей. Индейцы не будут далеко забираться из опасения, что генерал Дискау, проведав об их присутствии на территории Новой Франции, пошлет отряд, чтобы отрезать им путь к отступлению. Юноше не приходила в голову мысль, что Дискау мог потерпеть поражение, как это на деле и было.