Черный охотник

Тиога начал говорить, и при первых же звуках его голоса Туанетта сразу успокоилась за Джимса. Сперва Тиога говорил тихо и бесстрастно, но постепенно в интонацию его голоса начали вкрадываться странные нотки. Он описал пруд, в котором утонула Сой-Иен-Макуон, торжество злых духов и кончил победой богов, вернувших Быстрокрылую ее отцу. Его изуродованное рубцами лицо приняло довольно мягкое выражение, и Туанетте стало ясно, что ей нечего бояться за Джимса, что он в полной безопасности, где бы он ни находился. Она ждала, дрожа всем телом от напряжения.

Тиога кончил и некоторое время стоял молча, подняв над головой одну руку. Затем он произнес одно слово: «Опичи!» Тотчас же бледнолицая девушка подбежала к нему, и тогда старый вождь снял аркан с шеи Туанетты и кинул его наземь. После этого он застыл неподвижно, скрестив руки на груди, а Красношейка увела прочь белую пленницу.

Очутившись у кольца человеческих тел, девушка остановилась. В продолжение нескольких минут никто не шевелился и не произносил ни звука. А потом кольцо растворилось, и в кругу очутился Джимс между Шиндасом и другими воинами. Туанетта еле сдержала крик, который готов был сорваться с ее уст. Джимс был оголен до пояса и раскрашен в красные, черные и желтые полосы. Лицо его казалось покрытым огромными кровавыми рубцами. Его густые светлые волосы были собраны хохолком и перевязаны на макушке, и в них торчало пышное перо, свидетельствовавшее о том, что он убил врага. По знаку, данному Тиогой, в круг вступил старик с лицом мумии и с белыми волосами и вместе с ним молодой человек, спина которого была согнута почти вдвое. Старика звали Вуску, то есть Облако, а его сына — Токана, или Серая Лиса. Последний с гордостью носил когда-то свое имя, пока на его шалаш не свалилось дерево, переломившее ему позвоночник. В свое время во всем племени сенеков не было никого, кто бы мог превзойти Токану в беге. За мужчинами следовала маленькая девочка.

Тиога снова начал говорить. Он стал рассказывать про те дни, когда Вуску стал могучим воином и убил множество врагов. Потом наступила старость, а затем злые духи изувечили его сына, сделав его таким, каким все видят его сейчас. Но вот судьба послала Вуску другого сына с сильным телом и с белой кожей, который будет заботиться о нем и будет братом Серой Лисе. Худыми, трясущимися руками старик снял с шеи Джимса аркан и бросил его наземь, а Токана поднял руку в знак дружбы и братской привязанности. Джимс привлек к себе девочку и обнял ее одной рукой за плечо. Туанетта, не владея больше собой, кинулась к нему, и все могли видеть, как он одной рукой прижимает к себе Ванонат, Лесную Горлицу, а другой девушку, которая дала своим поступком знать всему племени, что принадлежит этому человеку.

Подобно тому, как прорывается плотина, так и индейцы, разбив оковы безмолвия, приступили к пиршеству и веселью. Не обошлось и без битвы у собак, среди которых Потеха завоевала себе почетное место в кругу четвероногих обитателей Ченуфсио, после чего она по свежему следу отыскала Туанетту, которой был отведен маленький шалаш близ шалаша Тиоги. На земле лежали густым слоем свеженабранные ветки кедра, гирлянды поздних цветов, мягкие шкуры и всякие украшения, принадлежавшие когда-то Быстрокрылой. Вместе с Туанеттой в шалаше находилась Опичи — Красношейка, которую в былые времена звали Мэри Даглэн.

Вначале Джимсу казалось, что он будет пользоваться такой же свободой среди сенеков, как и любой индеец их племени. Серая Лиса отвел его в шалаш своего отца, куда Джимсу была принесена пища. А потом его оставили одного, ибо даже старый Вуску, которого Тиога осчастливил сыном, и тот не мог оставаться в стороне от пирующих. Казалось, никакие препятствия не могли бы помешать Джимсу бежать, если бы он пожелал воспользоваться мраком. Но именно это свидетельствовало о том, что надежды на удачное бегство не было никакой. Он был пленником, таким же, как и все остальные белые. Освободить его из неволи могла только смерть.

Джимс не потому думал о бегстве, что был охвачен желанием бежать, он только «снимал мерку» со своего нового мира, в котором ему предстояло жить в дальнейшем. Он старался присмотреться к новой обстановке, и нельзя сказать, чтобы он чувствовал себя при этом несчастливым. Ведь Туанетта была с ним, а с ней он мог найти в жизни все, что ему было нужно. Тиога и Шиндас знали давно уже, что она принадлежит ему, и теперь это стало известно всему племени. Что из того, что они навсегда погребены в глуши лесов? Туанетта с ним, Туанетта любит его, а потому Ченуфсио уже не может считаться могилой. Ее любовь превратит это место в рай земной.