Черный октябрь

— Это хорошо. Я слышал об этих людях: решительные и довольно жёсткие военные. Однако родом из деревни, потому прямолинейны и простоваты, значит, не слишком хорошо разбираются в политике. Точнее, вообще в ней ничего не смыслят. Так что они нам подходят. Этим людям предстоит разыграть свой акт трагикомедии и по возможности обеспечить бескровный переход власти от Горбачёва к Ельцину. Большие людские потери не приведут ни к чему хорошему. Надеюсь, вы представляете себе, как всё должно происходить?

— Да, но весьма примерно, — отвёл глаза Иваненко и чуть было не ляпнул: «В первую очередь надо брать почту, телеграф и телефон!». Тьфу ты! Ну какие нынче «почта, телеграф и телефон»? Сейчас надо брать под контроль средства массовой информации. Ту же Останкинскую телебашню и издательства московских газет хотя бы.

Сэр Питер вздохнул.

— По нашему плану эти генералы первоначально активно поддержат позицию ГКЧП. И даже выступят на его стороне с целью защиты и восстановления Конституционного строя СССР. Но потом, якобы что-то осознав, демонстративно перейдут на сторону Бориса Ельцина и возьмут под защиту Дом правительства, который буквально недавно собирались брать штурмом. Только смотрите, не перепутайте! Повторяю: сначала образуется ГКЧП и заявляет о своём намерении восстановить СССР. И требуется, чтобы всё выглядело настолько отвратительно, примитивно и глупо, что банально вызывает отторжение у основной массы населения. Президент Горбачёв оказывается в заложниках, и о нём никому ничего не известно, кроме того, что он изолирован. Руководители ГКЧП привлекают на свою сторону силы придворных дивизий, отдельных частей и подразделений ВДВ, которыми руководят Грачёв и Лебедь. И те даже прибывают им на подмогу. Но, убедившись в том, что организаторы переворота не в состоянии удержать власть, переходят на сторону Бориса Ельцина. К тому времени Ельцин должен показать себя решительным и жёстким лидером. Он взбирается на… ммм… — тут сэр Питер несколько замялся, на ходу подбирая наиболее выгодную диспозицию, но так ничего нового и не придумал, зато вспомнил: — Ленин с броневика выступал. Но броневик нам сейчас днём с огнём не найти…

— Может, тогда с танка⁈ — подсказал Иваненко.

— Да, — кивнул лондонский куратор, — он взбирается на танк и, энергично размахивая руками, толкает пламенную речь о том, что положит жизнь на защиту России.

— Речь он, конечно, произнесёт. Вот только желательно не очень длинную.

— Так составьте ему её заранее! В запасе ещё много времени, пусть выучит. Или напечатайте крупным шрифтом и вручите, чтобы просто зачитал. Главное, чтобы он был трезв! Не давайте ему пить в течение минимум суток-двое, он должен полностью отработать свою роль. Итак, он зачитывает на танке речь, а его снимают со всех ракурсов и транслируют в… в общем, вечером уже транслируют в эфир. Всё это необходимо организовать таким образом, чтобы ни у кого… Слышите⁈ Ни у кого, — чётко выделяя каждое слово, повторил сэр Питер, — не возникло и грамма сомнений в действительности всего происходящего. Никто не должен даже заподозрить постановочный характер событий.

— Я понял. Это будет непросто, но мы убедим Бориса Николаевича, что так надо.

— Убедите. Мне тут, кстати, прислали из Африки одно лекарство. Утверждают, что оно отлично помогает от алкоголизма. По крайней мере, на несколько дней точно отбивает охоту пить, а то и на неделю. А большего нам пока и не требуется. Можно, конечно, с помощью этого средства и вылечить его от алкоголизма. Но в случае с Ельциным, необходимости в том нет.

— Я понял. А ГКЧП создавать именно из сторонников Горбачёва?

— Да, и в этом направлении уже провели определённую работу. Запоминайте фамилии: Крючков, Пуго, Янаев. Впрочем, вот вам список. Внимательно его изучите и сразу уничтожьте. Все эти люди должны быть схвачены и привезены насильно на телеконференцию, на которой они объявят о введении чрезвычайного положения и создании ГКЧП. Они обязаны понимать, что в случае отказа их никто не пожалеет. Даже несмотря на то, что все они являются руководящей элитой советского государства. Времена изменились, товарищи, и все это обязаны почувствовать. Можно не стесняться и применить к ним грубую силу.

— Ясно, этим займутся люди Хасбулатова.