Черный парус, адские берега

Счастливым настолько, что единственный из всех не замечал, как день за днем корабль погружается в пучину несчастий.

Неприятности стали преследовать «Святую Анну» раньше, чем судно встало на рейд Плимута, поэтому толика мрачных предчувствий сразу же обрушилась на Джерри. В порыве романтических чувств он сэкономил некоторые деньги и приобрел красивую алую герань в горшке, чтобы милым подарком скрасить морское путешествие юной Флоры, и тайком принес цветок единственной прислуге сеньориты, – сама девушка первое время почти не входила из каюты. Но суетливая толстуха-негритянка Мисси наотрез отказалась передать растение, замахала руками и закричала:

– Нельзя, мистер, никак нельзя! Разве не знаете? Нельзя приносить землю на борт – иначе быть покойнику. Скорее бросьте цветок в море, пока никто не видел!

Перепуганный визгливым голосом, Джерри выронил цветок – горшок разлетелся на мелкие черепки, земля рассыпалась по палубе…

Негритянка зацокала языком, схватила случившееся рядом ведро с морской водой и окатила Джерри с ног да головы, без всякой жалости к его новой шляпе! Потом принялась драить выпачканные доски, бормоча то ли молитвы, то ли свои языческие заклинания…

Хотя и без дурных примет было ясно – покойника этому судну не миновать. Матросы шептались, что капитана Салазара подтачивает смертоносная лихорадка, навряд ли он протянет долго. Но командор, бледный как призрак, находил в себе силы обходить судно, облокачиваясь на руку кого-то из помощников, устраивал подчиненным взбучку лишь для острастки.

Джерри еще скверно разбирался в судовой иерархии, но быстро сообразил: франтоватые молодые люди, которых он встретил в порту Плимута, выполняют один функции первого помощника, другой – штурмана. Хотя португальцы предпочитают использовать слово «лоцман». Надменные отпрыски аристократических фамилий постоянно ссорились между собой, выясняя, кто встанет к рулю, случись командору отдать богу душу, в результате команда на бригантине была представлена сама себе. Англичане задирали португальцев – считали их ленивыми, тупыми и суеверными, а португальские матросы откровенно презирали «англез» – безбожников, грубиянов и пьяниц. Дело наверняка дошло бы до драки, закончилось поножовщиной и настоящим бунтом, не вмешайся в события мистер Уилл…

Баллада о черном альбатросе

Мертвую птицу обнаружили утром, когда лучи восходящего солнца окрасили паруса кроваво-алыми отсветам. Огромный, абсолютно черный, альбатрос лежал на палубе, распахнув крылья. Вахтенный – парнишка, не старше Джерри – с перепугу бросил штурвал и заорал во всю мощь легких. Любому моряку известно: если мимо мачты пролетит черная чайка, быть кораблю в великой беде!

А черный альбатрос – дело вовсе невиданное, скверное.

Матросня побросала дела, сон и отдых и сгрудилась на палубе. Англичане цедили сквозь зубы ругательства и проклинали день, когда подрядились в плавание на одном корабле с католическим попом. Нет больших грешников, чем эти лицемерные прелаты, а коли на борту грешник – какое плавание? Отправить его ходить по доске – вот что с ним надо сделать. Пусть господь сам решит: нужен ли ему такой пастор? Католики крестились и гомонили, дескать, с кораблем, который везет черную гаитянскую колдунью, из тех, что умеют управлять ураганами и натравливать на суда морских змей, всякое может случиться. Лучше не дожидаться большой беды – мешок ей на голову, да в море!

Небо, словно в ответ на перепалку, стало покрываться тяжелыми грозовыми тучами, ветер стремительно окреп, но никто не спешил заняться парусами или закрепить пушки и палубный груз – напрасно капитанские помощники суетились, орали и даже раздавали оплеухи. Зато нашлись расторопные ребята, которые подняли из трюма длинную доску и вызвались приволочь отца Алонсо – его видели в капитанской каюте.

Только смельчаков, готовых подойти к диковиной птахе, не было.

Наконец в отдалении грянул гром, молния осветила руку в белоснежной перчатке: рука подняла роковое знамение высоко вверх за трепещущее от ветра крыло.

– Кто это сделал? – пророкотал над палубой властный голос. Да так внезапно и грозно, что матросы замерли, кто где стоял, и временно лишились дара речи.

– Господь не создает таких тварей… – пробормотал кто-то.

– Именно так! – Мистер Уилл, а это был он, стоял посреди палубы и бесстрашно держал за крыло черную птицу. У Джерри мороз побежал по коже – такая она была огромная и жуткая. – Се дело человеческих рук. Дайте мне носовой платок, джентльмены! – потребовал мистер Уилл, пока опешившая команда шарила по карманам, Джерри успел потянуть свой белоснежный платок.

Мистер Уилл провел по крылу птицы и продемонстрировал эффектное черное пятно, а затем ловко, как фокусник, вспорол брюхо твари острым ножом. На палубу посыпалась солома вперемешку с опилками и черными перьями.