Черный Пеликан

Дубликаты, дубликаты, приговаривал я в сердцах, – казалось бы, верный способ заполучить себе друга, но вот подружиться-то и не с кем… Фигуры по-прежнему не замечали моего присутствия, это было возмутительно, я все же был первый и, наверное, лучший из них. Экие невежи, думал я раздраженно, а их становилось все больше, они теснили меня и теснили, и приходилось отступать все дальше назад, к страшному провалу, от которого по спине ползли мурашки.

Мелькнула совсем уж тревожная мысль: этих не остановить, я даже не знаю, откуда они берутся – так что же, меня вообще не принимают в расчет? Неужели так бывает и в придуманной жизни – или мне хотят сказать, что только так и бывает всегда?.. Почва уходила из-под ног, абсурд набирал силу, точки опоры исчезали в пугающем темпе. Я переминался с ноги на ногу и понемногу уступал пространство, не желая оказаться у кого-нибудь на пути, хоть этот кто-то, бесстыдный фантом, наверное с легкостью прошел бы и сквозь меня. Именно этого мне и не хотелось, так что приходилось топтаться уже на самом куцем пятачке, уворачиваясь от проворных локтей, а мои неказистые копии все прибывали, не только заполняя место, но и будто выпивая весь воздух. Только дай волю, думал я уже с ненавистью, тут же везде понабьется народу, и эти, похожие, ничем не лучше непохожих – все та же неблагодарность и неприязнь. Неужели меня так вот и вытеснят прочь?.. Я вдруг почувствовал, что уже задыхаюсь по-настоящему. Голова мотнулась вверх, рот раскрылся, судорожно втягивая воздух, я потерял ориентировку и сделал неосторожный шаг, а потом мой башмак внезапно шаркнул по краю, я споткнулся и полетел вниз, успев лишь взмахнуть руками и подумать обреченно – все, конец.

Но это был не конец. Будто со стороны, я услышал звук падения, мое тело пронзила острая боль. За провалом оказалась ступень, неширокая и чуть наклоненная вниз. Я упал всего лишь с метровой высоты, но удар оглушил меня, сбил дыхание и всколыхнул невнятные страхи, словно поднял со дна души застарелый осадок, мутную взвесь, сквозь которую плохо видно. Кое-как, полуползком, я подобрался к основанию ступени, прислонился спиной к гладкой стене и стал осматриваться кругом.

В помещении, нескончаемо-огромном, царил полумрак, все границы пропадали во тьме, лишь откуда-то снизу светили факелы, рассыпая красноватые блики. За краем зияла новая пропасть, а напротив, метрах в пятидесяти, раскинулись полукругом отвесные трибуны, образуя гигантский зрительный зал. Тысячи глаз глядели на меня – кто с интересом, кто с откровенной скукой – из пропасти тянуло гарью и затхлым духом, я был растерян и вовсе не понимал теперь, чего от меня хотят.

«Это мой замок! – раздалось вдруг в ушах оглушительным скрипом, грохотом, лязгом. – Мой, и ты у меня в руках. Посмотрите, – голос разносился, как небесный гром, обращаясь ко всем сразу, – посмотрите и поприветствуйте гордеца!»

Раздались вялые хлопки, я обводил взглядом ряды зрителей, замечая там будто и знакомые лица, и вжимался все сильнее в холодный камень. Это и есть мой вызов, хорохорился кто-то внутри меня, но другой, трусливый и жалкий, бормотал неразборчиво про расплату и воздание по заслугам. Каким-то третьим зрачком я словно видел себя со стороны, различая заострившиеся черты, капли пота на лбу и гримасу мучительного раздумья. Сообразить, что к чему, было непросто, я не мог понять этих фокусов с пространством, разобрать, где правда, а где оборотная сторона – чей-то зловредный вымысел, коварная ловушка. Решимость, которой я щеголял когда-то, растворилась бесславно, следы ее стерлись, да и мутная взвесь никак не опускалась, путая мысли.

«Защищайся, гордец! – вскричал вдруг голос и злобно захохотал. – Защищайся, посмотрим, на что ты способен!» Я судорожно сглотнул, широко раскрыл глаза и сжал кулаки. Решающий миг приближался, это было ясно; я ждал его и дождался наконец, ко времени или нет. Он представлялся мне совсем иным, но не всегда получается так, как хочешь, да и к тому же – мне ли не знать, сколь изменчивы бывают знакомые формы, переиначиваясь негаданно, без предупреждения и спроса…

Снизу выстрелила петарда и прочертила полукруг, рассыпая искры. Потом она погасла, зашипев смрадным дымом, а передо мной, будто повинуясь знаку, тут же замелькали какие-то тени, проносясь все ближе и порой чуть не задевая волосы и одежду. Вот оно, началось, подумал я заполошно, вскочил на ноги и в ужасе замахал руками. Это разъярило нападавших, в которых я с отвращением узнал крупных летучих мышей, они заметались быстрее, набрасываясь и гадко попискивая, подбираясь ближе и ближе. Я отмахивался, как мог, стараясь удержаться на ногах и не сползти к краю, за которым была новая бездна. «Давай, давай…» – подгонял голос с каким-то едким торжеством, и теней становилось все больше, они выпархивали сверху и пикировали прямо на меня. К горлу подкатывал горячий комок, хотелось просто упасть на пол и завыть от ужаса, но я не падал, я уворачивался, стиснув зубы, заслоняясь ладонями и локтями.