Черный пес / Попаданец в Сириуса Блэка

Приведя себя в божеский вид, я покинул спальню. Руквуда в кабинете не оказалось – то ли ему надоело слушать наши крики-стоны, то ли бывший невыразимец рассчитал все, что нужно, и сейчас воплощал свои придумки в реальности. Покинув апартаменты Томпсона, я нос к носу столкнулся с неугомонным русским магом. Тот довольно отрапортовал, что весь личный состав, за исключением дежурных на крыше, приступил к упаковке индивидуальных сухпайков, и на мое предложение прогуляться до входа, чтобы осмотреть место будущей засады, ответил согласием.

Захватив несколько одеял из кладовки, мы с Антонином спустились на первый уровень и при свете «люмосов» внимательно оглядели прихожую Азкабана - длинное прямоугольное помещение, заканчивающееся лестничным пролетом, ведущим в коридор с техническими комнатами. Оно было идеальным местом для ловушки. Долохов даже предложил не рисковать, а тупо заминировать здесь все и одним махом отправить смену на тот свет, наплевав на партию недавно осужденных, которые тоже попадут под удар.

Слова этого змея-искусителя заставили меня задуматься, но я все же решил придерживаться первоначального плана. В будущем нам понадобятся пленники. И если использование жизней врагов моя совесть всецело поддерживала, то мысль о том, чтобы для нейтрализации проклятия Волдеморта на колечке с крестражем взять первых попавшихся под руку волшебников, почему-то казалась отвратительной. Возможно, это напомнили о себе идейные убеждения Сириуса, поскольку Александр вряд ли сейчас стал бы колебаться.

Ради обустройства засады нам пришлось основательно расковырять одну из внутренних стен. Нарезав из вулканического камня более-менее одинаковых кирпичей, мы прикрепили их над входом чарами вечного приклеивания, сформировав широкую удобную площадку. Поразмыслив, я дополнил ее парочкой каменных щитов по бокам, чтобы нам было, где укрыться.

Закончив с перепланировкой, мы вышли в ночь и выкопали магией четыре ямы. Две у самой двери, две – чуть дальше, чтобы исключить возможность дружественного огня. Ямы вышли не слишком глубокими, поскольку сразу за небольшим слоем земли начинался монолитный камень, который было неудобно ковырять заклинаниями, но в одном укрытии вполне мог поместиться присевший на корточки человек, а большего нам и не требовалось. Трансфигурированные маскировочные накидки-заслонки, на которые пошли прихваченные одеяла, на первый взгляд, идеально скрывали места засад. Впрочем, на них все равно нужно было поглядеть при свете дня.

Прогулявшись к пристани, мы с Антонином провели рекогносцировку, обсудили наиболее действенную тактику захвата лодки и решили вернуться в крепость. Там оказали посильную помощь сортировщикам продуктов, которые уже начали уставать от однообразной работы. Тоддервика от формирования сухпайков я освободил, выдав задание так изменить физиономию, чтобы стать братом-близнецом Алана Смита. Того самого молодого туповатого аврора, еще не успевшего примелькаться среди сослуживцев и обладавшего исключительно подходящим для имитации типажом. Даже если косящий под дурачка Перевертыш во время встречи ляпнет чего-нибудь не то, его собеседники наверняка спишут это на неопытность и недалекость «оригинала».

Вместе мы быстро закончили возню с сухпайками, наделав их с большим запасом. Сам продуктовый набор представлял собой полотняную сумку, наполненную мешочками с разными крупами, консервами, сухарями, кусками сушеного мяса и овощами. Среднестатистическому человеку этой еды могло хватить на полмесяца. Притом на разграблении продуктового склада мы не остановились и вдобавок обнесли кладовые, обеспечив всем узникам недостижимый ранее комфорт. Одеяла, белье, теплая одежда аналогично распределялись по комплектам, связывались в удобные тюки и организованно разносились по комнатам со спящими преступниками.

Именно тогда я пожалел, что в Азкабане имелся всего один лифт, да и тот нельзя было вызвать с другого этажа. В итоге побегать всем нам пришлось изрядно. За этими хлопотами мы не заметили, как наступило очередное сырое и холодное утро. Друммонд и Мальсибер вернулись к котлам, а прочие вместе со мной принялись развозить узникам ранний завтрак. Накладывая в тарелки гречневую кашу с изюмом и корицей – очередной кулинарный шедевр Джакомо, я вспоминал недавние слова Антонина. Сообразив, что ночной аттракцион невиданной щедрости может означать только одно – мы намерены свалить, заключенные с большими сроками использовали все грани своего красноречия, надеясь убедить нас забрать их с собой.