Чёрный полдень (СИ)

— Нет-нет-нет, — торопливо сказала я, пока Меленея не придумала что-нибудь ещё, такое же замечательное. — Я не поеду в друзы! И как я его повезу?! Он же… мраморный! И я никого там не знаю!.. И у меня здесь работа, родня, и я никак не могу…

— Друзы? Почему именно друзы? Должны быть какие-нибудь идеи получше!

— И вообще, вези его сама, если так надо!.. У тебя вон есть практически свой личный перевал, и ты можешь…

— Интересно. Можно ли найти тех самых жрецов, которые…

И Меленея неожиданно согласилась:

— Н-да. Друзы — это плохая идея.

К сожалению, во всём остальном она продолжала настаивать на своём восхитительном плане, а её слова упали в благодатную почву: Дезире, как обычно, не понимал никаких возражений, — зато живо вдохновлялся возможностями.

— Можно взять его, — жёлтые глаза Меленеи горели, — как-нибудь не целиком. Тогда даже отдельный билет покупать не надо! Сдать золото на лом, и на красивом-красивом поезде… как в «Убийстве в третьем купе»! Чай с лимоном и подстаканники! Занавесочки! И стук колёс, ммм… как жаль, что я не могу поехать с вами.

— У меня есть одна подруга, — подхватил Дезире. — Я помню, как она… не важно. Лунная, но живёт в Кланах. Она наверняка сможет…

— В Кланах? Замечательно! А ещё Олта может отвезти письмо. Для моей зверушки!

Я моргала и смотрела то на одного, то на другую, — между горящими взглядами лунных будто прыгал солнечный зайчик.

— Подождите, — робко сказала я. — Но как же я поеду, если…

— Я сплету тебе фенечку на память, — пообещала Меленея с широкой улыбкой.

— Но у меня работа! И новая партия, а Мадя руку сломала, и кроить будет не…

— Найдут кого-нибудь, — отмахнулась Меленея.

— Наверняка в цеху есть другие закройщицы, — поддакнул Дезире.

— Но я брала отпуск в начале осени! А если уволиться, то я останусь совсем без денег, и как то…

— Это не единственная швейная фабрика в мире, — фыркнула лунная.

— Ты же давно хотела работать в ателье, — удивился Дезире. — В большом городе больше возможностей. Будут индивидуальные заказы, как ты и хотела. Профессиональный рост!

— Но танцы!.. В марте будут танцы, я должна быть в Старом Бице, чтобы встретить па…

Меленея снова высморкалась, а потом засмеялась.

— Ты извини меня, — она покровительственно похлопала меня по плечу, — но это всё дурь. Следи за руками: тебе лет сколько?

— Двадцать семь, — растерянно ответила я, глядя на её руки. Лунная пыталась слепить из снега какую-то ерунду, но он был совсем сухой и не держал формы. — С половиной.

— И на танцы ты ездишь с?..

— Двадцати пяти.

— И провинций в Кланах сколько?

— Тридцать девять. При чём здесь?..

— Арифметика! Если твой мужик катается по этим танцам, его шансы приехать весной именно в Биц — меньше трёх процентов, а объезд всех провинций займёт у него без малого десять лет. А ты, зверушка, так-то не молодеешь!

Я вспыхнула и подавилась воздухом.

— Он найдёт меня, — твёрдо сказала я. — Мы обязательно встретимся. Так сказала оракул.

— Так не всё ли равно, будешь ли ты на танцах?

— Но…

— Ты увидишь большой мир, — сказал Дезире нараспев, и было в его голосе что-то… странное. Что-то, что пахло дорогой, и ветром, и солнцем. — Огромный мир, в котором ты сможешь быть кем угодно, в котором открыт каждый путь, и нет жестокой судьбы, и нет платы за ошибки, и нет боли, и нет…

Его слова были по вкусу похожи на мёд, сладковатые и немного пряные, щиплющие язык, щекочущие нёбо и пропитывающие собой лёгкие. Они проникали в кровь, пьянящие, пузырящиеся, они били в голову, и моё лицо само собой расслабилось и пустило на себя улыбку.

Не этого ли я хотела, и не об этом ли мечтала? Огромный мир, в котором я буду свободна. Где я найду новое место, где я встречу свою пару, где я стану расшивать кружево бисером и придумывать платья, в которых не стыдно выйти в свет Волчьей Советнице или самой Принцессе Полуночи. Синие глаза горели ярче неба в Долгую Ночь, и я улыбалась им, тянулась навстречу, тянулась всем своим существом…

…но потом я вспомнила.

— Нет, — с трудом выдавила я, и это «нет» резало язык и рвало душу. — Тётка Сати!.. Я не могу от неё уехать. Я не могу. Нет.

— Это твой выбор, — певучие слова хрустели битым стеклом.

Слёзы катились по щекам и замерзали. Я задыхалась, горела и каменела, а тело осело мешком:

— Нет.

xxv.

— Смотри, какую тебе нашла, — щебетала Калерья, суетливо освобождая стол и выкладывая на него крупноформатную яркую книгу. — Только аккуратно! Я на дом её вообще никому ещё не выдавала! Если порвёте, не знаю что с тобой сделаю. Племяшки твои надолго приехали? И у тебя двое ведь их? Или трое уже?..

Я вяло промычала что-то бессмысленное.