Черный порошок мастера Ху

Но что это: тень ли от листвы заставила потемнеть золотистые глаза госпожи Аконит, или то была мгновенная вспышка тревоги? Мандарин так и не узнал этого, ибо она, не моргнув глазом, ответила:

— Я — вся слух, мандарин Тан. Однако позвольте прежде предложить вам чашку чая, чтобы не говорили потом, будто бродяга пренебрегает правилами гостеприимства, — добавила она с легкой иронией во взоре, едва различимой в зеленом сумраке сада.

Она положила на подоконник трех мертвых гекконов, которых держала в руках, и принесла коричневый глиняный чайник. Затем, разлив дымящийся напиток в две простые чашки, она протянула одну из них судье и уставилась на него своими янтарными глазами.

— Меня привело к вам дело о потерпевшей крушение джонке, — начал судья, поднеся чашку к губам. — Вы уверяли меня, что две утонувшие на ней женщины были больны.

— Совершенно верно, когда они вернулись после своих скитаний, у них была лихорадка, как я вам уже поясняла. Что еще вам хотелось бы знать?

— Чем именно были они больны? И существовала ли действительно реальная угроза эпидемии, раз вы так поспешно отправили их на остров Могил?

— Сбежав из тюрьмы, эти женщины, должно быть, скитались по болотистой местности, поскольку на их теле было множество комариных укусов. А комары часто становятся разносчиками болезней, которые быстро распространяются среди населения, проживающего в нездоровых условиях. Вам должно быть известно, что бараки, в которых живут заключенные, мало напоминают княжеские чертоги.

Мандарин раздавил ногтем пузатую букашку и с равнодушным видом заметил:

— Всего лишь комариные укусы? Я-то думал, что погибшие заразились чем-то ужасным, вроде проказы, со всякими желваками и другими поражениями кожи.

— Нет, никаких желваков не было, — твердо сказала молодая женщина, холодно глядя на мандарина. — Однако их трясла лихорадка, и я побоялась худшего.

— Что ж, это все, что я хотел выяснить. Впрочем, вам должны быть хорошо известны болезни ваших подопечных: насколько я вижу, вы отлично разбираетесь в традиционной медицине.

Отхлебнув чая, в котором смешались ароматы трех видов орехов, мандарин подбородком указал на лежащих на подоконнике гекконов. Госпожа Аконит с явным облегчением ответила:

— Сушеные ящерицы, предварительно освобожденные от голов и кожи, широко известны как средство от кровохарканья, кроме того, их мясо, вкусное и ароматное, прекрасно сочетается с рисовой похлебкой. Знание природы позволяет лечить гораздо больше болезней, чем вы можете себе представить. Например, желтобрюхие сколопендры, если их вымочить в спирте, служат прекрасным противоядием от змеиных укусов, а корень ревеня хорош при лечении заболеваний мочевого пузыря.

Подойдя к горшку с ярко-розовыми Bletilla striata, мандарин Тан спросил с заинтересованным видом:

— Этот вид орхидей ведь тоже служит лекарством от различных заболеваний, не так ли?

— Да, как, впрочем, и почти все растения, что вы здесь видите, — ответила госпожа Аконит. — Целебные качества каждого из них устанавливаются на основе многочисленных опытов, результаты которых передаются из поколения в поколение.

— А эту любовь к опытам вы приобрели благодаря вашим даосским верованиям? — неожиданно спросил мандарин.

Госпожа Аконит весело рассмеялась, отчего на ее бархатистых щеках появились ямочки.

— Я? Даоска? Да никогда в жизни!

Сбитый с толку мандарин не знал, что и думать. Неужели она осмеливается лгать судье? На основании того, что поведал ему Сю-Тунь, он, не колеблясь, сделал заключение, что молодая женщина исповедует даосизм.

Тем временем госпожа Аконит продолжала:

— Даосам для достижения высшего знания не хватает четкости. Подчиняясь одной интуиции, они занимаются алхимическими опытами, которые приводят к некоторым результатам лишь благодаря их наблюдательности, однако они не изобрели никакого систематического метода, чтобы создать теорию, способную этот результат предсказать. А ведь предвидеть результат можно, только поняв природу того или иного феномена.

— Ладно. Коль скоро даосов вы не жалуете, значит ли это, что вы примыкаете к основательной конфуцианской школе?

Госпожа Аконит разразилась безудержным смехом. Казалось, ей доставляла удовольствие эта странная беседа с имперским мандарином.

— Господин судья, неужели вы забыли, что я бродяга? Ваш твердо установленный порядок не знает, что делать с нами — непокорными отщепенцами, не имеющими привязанностей в этом мире. У нас нет ни иерархии, ни традиций, и мы научились задаваться вопросами относительно ритуалов, которые вы, конфуцианцы, соблюдаете неукоснительно. Для нас семья давно утратила свое решающее значение, уступив место личности. Впрочем, конфуцианская этика вовсе не ратует за всеобщую любовь и гармонию. Наоборот, власть принадлежит нескольким семьям, которым нет никакого дела до остальных.

Мандарин Тан в возмущении посмотрел на молодую женщину, глаза которой загадочно поблескивали в тени виноградных листьев.

— Не думайте, что можете меня провести! Кучка бродяг не смогла бы создать такую стройную социальную теорию.