Черный Принц

Когда орден был полностью сформирован, а все его члены назначены, принц Уэльский за свой счёт приказал изготовить орденские знаки отличия. В его счетах записано: «Двадцать четыре подвязки, изготовленные для принца и купленные в тот же день — рыцарям братства Подвязки»¹².

* * *

В истории создания ордена Подвязки до сих пор остаётся много неясностей. Принято считать, что он был основан в 1348 году, но по поводу этой датировки до сих пор ломаются копья. Разные хроники указывали разные годы, а Фруассар так вообще путал время основания ордена с попыткой создания Эдуардом III некоего подобия артуровского Круглого стола в 1344 году. Не известны точно обстоятельства, связанные с появлением братства на свет. И, наконец, совершенно не ясно, почему в качестве символа была выбрана именно подвязка.

Одним из первых высказал свою точку зрения на событие, ставшее толчком для создания ордена, монах бенедиктинского аббатства Клуни Мондоно Бельвалети в своём трактате, написанном в 1463 году. Он напрямую связал его название с предметом женского туалета: «И существуют многие, кто утверждает, что этот орден имеет своё происхождение от особы женского пола»¹³.

Эту гипотезу развил и снабдил конкретными подробностями только Полидор Вергилий[49] — в 1534 году, то есть, без малого два столетия спустя! Он подвёл под неё нешуточную теоретическую базу, возведённую на принципах эволюции от скромного к величественному: «Распространённая легенда гласит, что Эдуард поднял с пола подвязку, которая ослабла и упала с ноги королевы или любовницы, как иногда случается. Некоторые из знатных мужей заметили это и начали шутить по сему поводу, а он [король] сказал им, что пройдёт немного времени, и подвязку, подобную этой, они будут высоко чтить. И спустя недолгое время он основал орден и дал ему это название, чтобы показать, что его знать судила о нём неверно. Такова распространённая молва. Но английские авторы, стыдливые и суеверные, возможно, боялись подвергнуться обвинению в оскорблении величества за подобное недостойное описание, и предпочли умолчать об этом. Как будто никогда не бывало, что из неприметного и скромного впоследствии вырастало нечто величественное. Например, существовало ли что-либо, [ранее] почитаемое многими людьми столь же неприглядным и презираемым, как обритая голова? А ныне она является исключительным признаком, по которому мы отличаем голову священника от головы непосвящённого»¹⁴.

Считавший себя серьёзным историком Вергилий сомневался в достоверности легенд о короле Артуре и точно так же не был убеждён в правдивости рассказанной им самим истории о подвязке. Он называл её fama vulgi, или «распространёнными слухами». Тем не менее эта же версия всплыла вновь у Кэмдена и Сэлдена[50] в конце XVI и начале XVII века. Они внесли от себя в легенду дополнительную интригу, назвав любовницу короля по имени. Якобы, ею была Джоанна Прекрасная Дева Кента, графиня Солсберийская по титулу своего мужа Уильяма Монтекьюта, ставшая впоследствии супругой Эдуарда Вудстокского, принца Уэльского. История в величайшей степени неправдоподобная, хотя попытки обвинить короля в изнасиловании графини Солсберийской — неважно, какой конкретно — предпринимались неоднократно. Жан ле Бель, к примеру, заявлял, что подобное произошло в 1342 году, причём он имел в виду не Джоанну, а Кэтрин Грандисон, мать вышеупомянутого Уильяма де Монтекьюта, графа Солсберийского: «Любовь к этой даме так заполнила его сердце, что он не мог противостоять и противиться ей, он не мог изгнать её. И, наконец, столь велика была над ним власть любви, что он совершил поступок, который сам же заклеймил бы и отверг. Когда завоевать благородную даму ему не помогли мольбы, он сделал это силой»¹⁵.

За Жаном ле Белем сомнительную байку повторил Фруассар, предусмотрительно убрав из неё, правда, прямой намёк на изнасилование: «Затем он покинул даму, сказав: “Моя дорогая дама, да хранит вас Господь до моего возвращения. Я умоляю вас подумать, и ответить мне по-другому”. “О, мой сир, — ответила дама. — Отец наш преславный наставит вас на путь истинный и убережёт от неприглядных и бесчестных мыслей. А я же и ныне, и всегда готова смиренно служить вам к чести вашей и моей”. Король удалился в изумлении и замешательстве, и отправился со своей армией преследовать скоттов»¹⁶.