Черный Принц

Из собора Святого Павла навстречу принцу вышел Майкл Нортборо, занимавший тогда должность епископа Лондонского, а прежде сопровождавший Эдуарда III в кампании Креси и при осаде Кале в качестве его клерка и хрониста. За епископом следовали остальные городские священнослужители рангом пониже. От собора процессия свернула на улицы Ладгейт и Флит-стрит и к вечеру добралась до Вестминстера. Король Жан II в мрачном настроении и мрачном одеянии — на нём были чёрные одежды, отороченные горностаем — проследовал в Савойский дворец, который был отведён ему для жилья. Хозяином этого дома был герцог Ланкастерский, который в то время находился в Бретани.

* * *

После возвращения с блестящей победой, Эдуард Вудстокский сложил с себя полномочия наместника Аквитании. В Англии нескончаемой чередой следовали торжества и праздники. Это напоминало англичанам беззаботные времена легендарного короля Артура, как они изображались в рыцарских романах:

Так много дам и молодых девиц —
Игривых и прекрасных чаровниц
Блистало средь охотников в полях,
На танцах, на турнирах, на пирах.
Артура эра, вновь прельстивши нас,
В четыре года вихрем пронеслась⁷¹.

Как подобает хорошему господину и верному другу, Эдуард Вудстокский, не скупясь, отблагодарил своих соратников за службу в кампании Пуатье. Самый крупный дар достался сэру Джеймсу Одли, который получил годовую ренту в 400 фунтов — огромную по тем временам сумму. Подобная щедрость могла объясняться тем, что принц весьма высоко ценил вклад в победу сэра Джеймса, возглавившего решающую атаку латников. Тогда Одли был тяжело ранен, однако продолжал сражаться, пока окончательно не выбился из сил. Отважному рыцарю было не до захвата пленных ради выкупа, поэтому он вышел из боя с честью, но не с прибылью, и Эдуард Вудстокский исправил эту вопиющую несправедливость. Помимо ренты, принц приказал выплатить сэру Джеймсу 600 золотых крон из доходов города Марманд в Гаскони.

Столько же в качестве единовременной выплаты, причём из того же источника, получил и сэр Джон Чандос. Однако пожалованная ему рента была гораздо меньше — всего 40 фунтов ежегодно из доходов маноров Кирктон в Линкольншире и Дрейкло в графстве Чешир. Принц не забыл и других своих компаньонов: камергер сэр Нил Лоринг получил годовой пенсион в 83 фунта 6 шиллингов 8 пенсов, бывший стюард сэр Ричард Стаффорд — дар в 500 марок, старший конюший сэр Болдуин Ботетур — манор Ньюпорт, 100 фунтов и ренту в 40 фунтов, стюард сэр Эдмунд Уонси — ренту в 20 фунтов. Щедрые награды достались рыцарям Эдуарда Вудстокского — знаменосцу сэру Уильяму Шанку, гонцу сэру Роджеру Котсфорду, дипломату и будущему маршалу сэру Стивену Косингтону, будущему стюарду Аквитании знаменитому сэру Томасу Фелтону, сэру Джону Салли.

Не были обойдены вниманием и придворные принца, и среди них — Теодорих Ван Дале, получивший рыцарские шпоры во время экспедиции, Ричард Панчердаун, перешедший на службу к принцу от сэра Джона Чандоса, врач Уильям Блэкуотер и даже пекарь Ричард Доксейе. Привратник Уильям Ленч, потерявший в битве при Пуатье глаз, был награждён доходом с паромной переправы в Солташе, что около Плимута. Гасконским сеньорам, которых в кампании участвовало значительно меньше, чем англичан, Эдуард Вудстокский также сделал пожалования — в основном земли или доходы в Аквитании. Так, капталю де Бюшу достались город и замок Коньяк, сиру де Помье, сеньору де Леспару и сеньору де Тарта — подарки и пенсионы. Кроме того, принц выкупил часть их военной добычи.

Собственный доход Эдуарда Вудстокского от экспедиции подсчитать непросто, так как теоретически он имел право на половинную долю всех выкупов, следуемых рыцарям его свиты. Кроме того, у него были и собственные пленные, которых он выкупил у воинов — например, принц Филипп, граф де Сансер[79] и сеньор де Краон. Их Эдуард в свою очередь передал королю за 20 тысяч фунтов.

В тот год в столице Англии собралось невероятное количество представителей высшего европейского дворянства. Кроме уже перечисленных французов, в Лондоне находились их пленные соотечественники: Пьер, герцог де Бурбон, Жан д’Артуа, граф д’Э, Жан де Нуайе, граф де Жуаньи и маршал Арнуль д’Одреем. Компанию им составляли Дэвид II Брюс, король Шотландии, и шотландские лорды, попавшие в руки англичан в 1346 году после поражения в битве при Невиллз-Кроссе.

Неудивительно, что при таком скоплении знати в стране началась череда великолепных турниров, открывшаяся осенью 1357 года празднеством в Смитфилде, где присутствовали все три короля. После Рождества, в самом начале января было организовано необычное состязание — ночной турнир в Бристоле. Ещё раз на ристалище, теперь уже в Лондоне, англичане вышли вместе со своими французскими и шотландскими пленниками.