Черный призрак

Я поддался обаянию Ёжика, поверил в его особое расположение ко мне, решил, что этот бывалый сталкер и впрямь ищет ученика и помощника. Я даже гордился оказанной честью. Мол, не каждого выберет в напарники столь опытный ветеран.

Тогда мне просто повезло. Да-да, это было именно везение, хотя некоторую роль сыграла та самая пресловутая чуйка. В последний момент меня охватило сомнение. Это длилось недолго: секунду или две. Я почувствовал лёгкий морозец на коже, но не смог правильно истолковать свои чувства.

В ту роковую минуту в аномалию влетел здоровенный пасюк, убегающий от мутировавшего хряка. Кабаны и прежде считались одними из самых опасных животных: его не так просто убить, а разъярённый он превращается в машину смерти. Зона же превратила секача в нечто совсем уже монструозное. И это нечто погналось за спасшим меня тогда пасюком.

Порождения Зоны не всегда чувствительны к аномалиям. Они попадают в ловушки так же часто, как и люди.

Пасюк на огромной скорости влетел в «микроволновку». Та врубилась мгновенно, «прожарив» крысу как хороший стейк.

На пару с Ёжиком мы утихомирили секача. Потом мой наставник пошарил по округе и, виновато разводя руками, сообщил, что ничего нет: аномалия оказалась пустышкой.

Через неделю я узнал, что Ёжик толкнул Сидору найденную в «микроволновке» «барабульку». Об этом мой крутой учитель проболтался по пьяни. Он презрительно насмехался надо мной, называл лохом.

Я навёл справки о Ёжике и открыл для себя пугающую статистику смертных случаев среди его напарников. Сложив один к одному, я сделал соответствующие выводы.

А вообще, если бы не Пломбир, я загнулся бы в первый же самостоятельный выход. Но он пожалел меня тогда, взял шефство и действительно научил всему. Жаль, что ему в итоге не повезло. Зона дозирует удачу маленькими порциями, и лимит этот быстро заканчивается.

С Ёжиком же приключилась странная история: он исчез. Поговаривали, что видели его среди хантеров, но это были всего лишь слухи. Но я не удивился бы, встретив однажды Ёжика среди них. Среди таких, как они, ему самое место.

– Слушай, а почему тебя Торпедой назвали? – спросил Краснов, прервав мои размышления.

– Что? – встрепенулся я, не сразу сообразив, что вопрос адресован мне.

Это, кстати, хреново. Вот так задумаешься и не заметишь, как влетишь в аномалию. Нельзя с загруженной башкой переть по Зоне. А то придёт по твою душу не маленький волчок, а вполне приличных размеров амба. И тогда всё: и комедия, и финита – и прямо в одном флаконе.

– Говорю, откуда погоняло твоё взялось – Торпеда? Ты ж вроде не из мореманов будешь.

Я усмехнулся:

– В честь любимой женской команды по гандболу.

– По ганд чему? – переспросил Филипп, идущий за нами.

Краснов не обратил на него внимания.

– Поясни, – не понял он.

– Да пошутил я. Меня так ещё в школе прозвали. Плавал я хорошо. Быстро, как торпеда. Вот и приклеилось.

– А вот я хреново плавал, – вздохнул Краснов. – Как топор. У нас в институте на втором курсе была «физ-ра» в бассейне.

– Погоди, я ж думал, что ты тоже из наших – вояк бывших, – перебил я.

– А меня в армию лейтёхой-двухгодичником взяли после института. А так-то я по образованию трудовик. Серьёзно – учитель труда, – видя мой ошарашенный взгляд, пояснил Краснов. – Погоди, про бассейн доскажу. В общем, плавал я ужасно. А мой кореш с другого факультета – тот был, прямо как ты: в воде – словно рыба. Ну я и попросил его вместо меня в бассейн походить. Там каждый раз заплывы на оценку были. Я ему и говорю: «На троечку проплыви. Мне хватит». Он кивает – мол, всё понял. Я на другой день в институт прихожу, а одногруппники на меня пальцем показывают и ржут. «Чего случилось?» – спрашиваю. А они отвечают: «Да кореш твой вчера постарался. Лучше всех дистанцию сто метров проплыл. Так что готовься – тебя на соревнования отправляют!»

– Бывает, – улыбнулся я.

Я стал копаться в воспоминаниях, чтобы найти подходящую беседе историю, но, ничего не найдя, замолк. Оно, может, и к лучшему. Беззаботность обязательно притягивает к себе проблемы. На практике не раз проверено. Конечно, с шутками-прибаутками идти намного веселее, чем молча, но последствия могут оказаться уж больно нехорошими.

Я вдруг резко остановился и поднял руку!

– Стоп!

Парни повели себя правильно, галдеть не стали. Не пропал зря давешний урок. Даже строптивый Филипп присмирел. «Может зря я на него волну гнал?» – мелькнула у меня мысль, но тут же сменилась другой: «Э нет, не зря! Снова тот же неприязненный взгляд. Что ж ты, милая, смотришь искоса… Кирпичом бы тебя одарить! Взялся ты на мою голову!»

– В чём дело, Торпеда? – прошептал Краснов.

– Там, впереди, – показал я.

Краснов вскинул подбородок и присвистнул.

– Приехали!

Пространство впереди было утыкано шестами, словно ёж иголками. На каждом шесте висели одинаковые таблички, на которых кто-то старательно вывел краской всего по одному слову – «Мины».

– Это что – серьёзно? – удивился Иван.

– Понятия не имею. И не испытываю желания проверять, – сказал я. – Я уверен только в одном: раньше здесь этого не было.