Черный призрак

Первая ночь в Зоне могла стать серьёзным испытанием для неподготовленных людей. Даже если человек имел опыт боевых действий, здесь это лишь немногим помогало новичку. Я честно предупредил об этом Краснова и его парней. Понятное дело, что они хорохорились, особенно Филипп, но всё же, как мне показалось, услышали меня и прониклись.

Идеальным пристанищем в Зоне мог бы стать подземный бункер с бетонными стенами, но такого в нашем распоряжении не имелось. Но зато я нашёл огромную металлическую цистерну, которая раньше, по всей видимости, использовалась для каких-то хозяйственных нужд местными фермерами. Цистерна была полностью вкопана в грунт, снаружи торчала лишь тяжёлая крышка люка. Разумеется, это убежище могло стать и нашей братской могилой, так как ночевать в ней было довольно рискованно, однако выбор у нас был небогат – лучше тут, чем на поверхности.

Я откинул крышку. Изнутри повеяло неприятным холодком и сыростью. Вниз, на дно цистерны, вела стальная лестница. Она ещё не проржавела, но ступать следовало осторожно.

Включив фонарики, мы спустились по одному. Я шёл последним, заперев за собой люк.

– Прямо как в склепе, – сказал, поёживаясь, Филипп.

– Япона мать! И без тебя на душе паршиво, – рыкнул Краснов.

– Прости, начальник. С языка сорвалось, – смутился парень.

– Впредь язык особо не распускай. На ужин сообрази чего-нибудь. Так хоть какая-то польза от тебя будет!

– Слушаюсь, – по-военному отрапортовал тот и принялся копаться в содержимом рюкзака. Он выложил на импровизированный столик несколько банок с тушёнкой и упаковку галет. Я взял одну галету и с сомнением покрутил в руках. Судя по каменной крепости, изготовлено это нехитрое кондитерское изделие было чуть ли не во времена НЭПа.

– Что, до утра будем тут кантоваться? – спросил Иван, скребущий ножиком по днищу пустой уже жестяной банки.

– Часиков в шесть рассветёт – тогда и двинем, – сказал я. – Часовых выставлять не надо, так что устраивайтесь и отдыхайте. Завтра нам нужно быть свежими как огурчики.

Краснов хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

– Всё, спать, парни, – произнёс я и первым опустил голову на рюкзак, который вмиг превратился в походную подушку.

– Я бы щаз сто баксов отдал за нормальную лежанку, – мечтательно протянул Филипп.

– Ага, – хмыкнул Иван. – И ещё сто – за тёплую деваху под бочок.

– Было бы неплохо, – согласился его напарник. – А ты отказался бы, что ли?

– Что я – дурак?! – обиделся Иван.

Его слова задели меня за живое. Я вдруг подумал о том, что так и не обзавёлся семьёй. Не было у меня ни ребёнка, ни котёнка. Можно, конечно, было бы утешать себя мыслями, что это дело наживное. Но… даже сталкеру нужен якорь, связывающий с Большой землёй. А потом меня резко склонило в сон. Я сам не заметил, как отрубился.

Самый здоровый и лучший сон – без сновидений. Но в этот раз мне с самого начала снилась откровенная чушь: то сценки из армейской жизни, абсолютно сумбурные и несвязные, то детские воспоминания. Раньше мне часто во сне виделся странный сюжет: я спасаюсь от погони, лечу во весь опор, забегаю в высотный дом, поднимаюсь на самую верхотуру. Но преследователи мои не отстают, и тогда я решаюсь на отчаянный поступок: делаю шаг в пропасть под ногами. Свободное падение, чёрный провал… Обычно после этого я, мокрый от пота, вскакивал.

Вот и сегодня так. Только теперь преследователи вдруг перестали быть чем-то абстрактным. На сей раз это непонятное зло персонифицировалось – за мной гнался Чёрный призрак. Я израсходовал все боеприпасы и в ужасе бросился бежать. Потом – тот самый дом, тот самый подъезд, крыша, за которой прячется бездна. Чёрный призрак настигает меня. И я делаю шаг…

– Что, кошмары снятся? – с пониманием спросил Краснов.

– Есть маленько.

– Ничего себе маленько! Ты даже застонал.

Я смутился.

– Извини, не хотел тебя разбудить.

– А я и не спал, – признался шёпотом, чтобы не тревожить сон других бойцов, Краснов. – У меня всегда так на новом месте: прекрасно понимаю, что утром понадобятся силы, но всё равно… сна ни в одном глазу.

– Баранов считать пробовал?

– Не помогает. Я всякие способы перепробовал. Даже дыханию специальному учился – есть одна специальная методика. Типа, оказывает расслабляющее действие, помогает успокоиться и все такое в этом духе. Никакого толка, – усмехнулся он.

– У меня аналогично: если о чём-то задумаюсь перед сном – всё, до утра ворочаться буду, но глаз не сомкну.

Ещё немного – и мы бы обсудили все наши болячки, как герои одного из знаменитых рассказов О’Генри, а потом обнялись бы и пошли бухать в ближайший кабачок. Вот только мы находились в Зоне, и это в корне меняло ситуацию.

Я посмотрел на экран КПК: «Три часа ночи. Надо ещё поспать, пока сонливость окончательно не развеялась разговором. Долбаный Чёрный призрак! Даже в ночных кошмарах ко мне приходишь!»

Как ни странно, мне всё же удалось впасть в зыбкое забытьё. А в шесть утра сработал тихий зуммер встроенного в КПК будильника.

– Началось в колхозе утро! – мрачно протянул Филипп. – Ни хрена не выспался.

– Выспишься тут, – буркнул Иван.