Черный призрак

– То есть ночевала она у Бифштекса?

– Да.

– Тогда веди к нему. Устроим небольшой шмон.

– Зачем? – удивился Курбаши. – Это уже на мародёрку смахивает. Не по-нашему…

– Я не собираюсь грабить Бифштекса. Можешь присутствовать при обыске, чтобы убедиться.

– Верю, – кивнул он. – Ну, пошли тогда. Я тебя провожу.

Идти было недалеко. Бифштекс жил в избе, которая использовалась как холостяцкое общежитие.

По дороге я задал Курбаши беспокоивший меня вопрос:

– Говорят, сюда хантеры на днях наведывались…

– Было такое, – подтвердил мутант.

– И они искали кого-то…

– Ага, – ответил Курбаши.

Он напрягся. Я видел, что ему не нравится, куда я клоню. Опасался он чего-то, или совесть в нём проснулась. Я надеялся на второе.

– А у тебя не сложилось впечатление, что это нас ищут? В смысле, меня и моих попутчиков.

Курбаши остановился, насупил густые чёрные брови.

– Да, ты не ошибся. Ищут именно вас. Не знаю почему, но вы им позарез вдруг понадобились. Хочешь знать, почему не предупредил?

– А как же!

– Хорошо. Буду с тобой откровенен: вы для нас чужаки – во всех смыслах. Вы можете свалить из Зоны и преспокойно жить на Большой земле. А мы… мы здесь застряли навсегда. И хантеры эти были и всегда будут у нас под боком. Они – такие же пленники Зоны, которым негде спрятаться. Если мы пойдём на конфликт с ними, то никто гроша ломаного не поставит на то, что мы продержимся хотя бы неделю.

– То есть ты струсил?

– Да. Можешь и так думать.

– А ты ещё не прочитал мои мысли?

Курбаши вздохнул:

– Это не всегда получается. С тобой что-то произошло, и твой мозг будто спрятался от меня за барьером.

– Наверное, потому, что я сейчас очень зол.

– Наверное. Эмоции сильно влияют на это.

– Однако другие не побоялись сообщить мне о хантерах! – воскликнул я.

– Не все способны просчитать свои действия хотя бы на шаг вперёд.

– А ты, значит, способен!

– Я способен. Это мой дом. Не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Можешь больше со мной не общаться.

– Я подумаю, – сказал я.

Моя злость быстро перегорела. В чём-то Курбаши был, конечно, прав: мы отсюда свалим, а он останется – каждый выживает так, как может.

Нужная нам изба была больше остальных. Здесь жило около двух десятков здоровых мужиков. Комнаты-спаленки, общая столовая, нечто вроде гостиной. К своему огромному удивлению я заметил здесь старенький цветной телевизор с выпуклым кинескопом, допотопный видик и россыпь видеокассет. Не удержавшись, я подошёл поближе и стал рассматривать потёртые картонные обложки.

Я словно провалился в прошлое, увидев стандартный набор видеосалонов восьмидесятых, памятный мне по рассказам более старших знакомых: боевики, ужастики и кино для взрослых.

Курбаши угрюмо сопел за спиной.

Дверь в комнату Бифштекса запиралась на ржавый навесной замок.

– У кого есть ключи? – оглянулся я.

– Только у хозяина, – ответил Курбаши. – А ему пока не до этого.

– Плевать. Сами справимся.

Я нашёл проволочку и, поковырявшись в замке, сумел его открыть.

В нос шибанул резкий мускусный запах пота. «Горячая, видать, у Бифштекса выдалась ночка», – усмехнулся я про себя, бросив взгляд на грубо сколоченный из досок топчан, где неаккуратной горкой лежало скомканное постельное бельё.

– У тебя пять минут, – сказал Курбаши. – Скоро сюда притащат Бифштекса.

Я кивнул. Для шмона в клетушке два на три этого времени мне за глаза и за уши хватило бы.

Улика быстро нашлась. В куртке явно женского кроя, которую, похоже, красотка впопыхах забыла. Я вытащил из кармана фотокарточку, на которой улыбалась моя физиономия. Я готов был поспорить, что сделан снимок был недавно, незадолго до нашего выхода в рейд. Я задумался: «Что из этого следует? Первое: думаю, что между этой красоткой (до сих пор не удосужился узнать, как её зовут) и засадой, устроенной Кубышкой, есть связь. Например, общий заказчик. И теперь я полностью уверен: Саблин к этому не имеет никакого отношения. Второе: девица сбежала. А это грозит проблемами в будущем. За нас взялись, причём весьма плотно. Не вышло два раза, может, проканать на третий. Плохо? Ещё как! Меняет ли это наши планы? Никоим образом. Всё равно обратного хода, пока мы не грохнем Чёрного призрака, нет. Просто придётся учитывать новый фактор. Что же за сволочь такая за мной охотится? Чем я так ему насолил?»

– Закругляйся, – произнёс Курбаши, отвлекая меня от мыслей.

– Да, собственно, всё. Можно уходить.

Мы покинули дом. И как раз вовремя – двое диких уже тащили Бифштекса. Тот ещё не полностью восстановился, взгляд был мутным, ноги заплетались, но никаких сомнений не оставалось: ещё немного – и мутант снова будет в форме.

Когда мы поравнялись, Бифштекс остановился и заставил притормозить своих приятелей.

Я тоже замер, предчувствуя новый этап разборок. Какое-то время мы буравили друг друга взглядами. Наконец, Бифштекс засмеялся, выкинул вперёд руку:

– Ловко ты меня, Торпеда! Уважаю! Ты первый, кому удалось уложить меня на лопатки.

Я облегчённо выдохнул и ответил на рукопожатие.

– Мне повезло.

– Это точно. В следующий раз я тебя сделаю! – Он заулыбался, и мне стало ясно, что Бифштекс шутит.

– Обращайся, если что.

– Удачи, Торпеда!