Черный призрак

— Сейчас разожгу, супчик сварим, у меня здесь для него все имеется; и травки разные, пара картофелин, капуста, добавим мяса птичьего, копченого. Тетерева в прошлом году убил, они глупые на токовище, когда перед самками впечатление пытаются произвести, если незаметно подобраться, то можно палкой убить. Ружья не держу, ни к чему оно в лесу, да и лешему не нравится, когда в его лесу стреляют, всех охотников извел: кого в болото завел к кикиморе, кого в чащобе привалил сухим деревом…

Я хотел сказать, чтобы он не беспокоился. Зачем суетиться и суп варить? Бесполезно и глупо. Мертвому ни к чему.

Но из моего горла вместо понятных слов вырвался только слабый стон. Сергей Сергеевич так и замер, настороженно глядя по сторонам. Я его не очень хорошо видел, темно было, освещенным оказалось только лицо, на котором играло яркими всполохами пламя в печке, лизавшее принесенные из лесу черные сучья.

Профессор вытащил откуда-то с верхней полки свечку, зажег ее и поднес к моему лицу. Увидев крупные капли пота, огорченно вздохнул:

— Ты чего это, парень? Никак умирать собрался?

Я хотел кивнуть, но смог только моргнуть и простонать что-то вроде:

— Спасите, помогите, умираю…

— Да… такое бывает. — Сергей Сергеевич снял шапку и задумчиво поскреб в затылке. — Забыл уже, как мой эликсир на неподготовленных людей действует. Но с другой стороны, если бы не напоил им, то столько сегодня бы не прошли, сил бы у вас, юноша, на такое не хватило. По лесу не каждый может быстро ходить, да еще леший заставил нас три круга лишних сделать — точно километров пять лишних прошли. Так-то, конечно, вы, юноша, молодец, только вот сейчас слабость показали. Опять же, после яда шершней без эликсира было никак, он обезболивает и кровь чистит…

Я снова хотел ответить что-то вроде, мол, не стоит беспокоиться, да только из горла лишь хрип вырвался. Никогда не думал о том, как тяжело быть немым — хочется что-то сказать, а не можешь…

— Отпаивать придется, — вздохнул Сергей Сергеевич. — А у меня здесь и нет ничего, это же не постоянное жилье, лишь промежуточная избушка, чтобы от дождя спрятаться, отдохнуть, когда устанешь…

Я снова прохрипел что-то вроде… умираю, профессор, от яда насекомых, под которых вы меня привели, и от вашей мази, на мухоморах настоянной. Скорую помощь вызовите, а?… Или хотя бы пристрелите, чтоб не мучился…

Хоть и понимал: в этой глуши дорог нет, «скорая помощь» сюда не доберется. Тут и вертолету некуда сесть…

Сергей Сергеевич снова поднес свечу к моему лицу, по-прежнему бормоча:

— Воду из черного озера пить нельзя, использовать ее для травяного настоя — тоже. Получается что? Если настой отдельный сделать не могу, то… правильно… подобное надо лечить подобным — так учил великий Гален, а он многое понимал, до сих пор его учение в ходу у умных людей.

Он полез на полку и вытащил еще один штоф с мутной жидкостью и налил в побитую алюминиевую кружку. Я замычал, с ужасом глядя на это и понимая, что мне точно после такого лечения не выжить. Профессор злорадно усмехнулся:

— Понимаю вашу тревогу, сам бы испугался на вашем месте. Конечно, это тоже эликсир, но на других травах настоянный, следовательно, должен вылечить, а не убить. Вы поймите, юноша, тот напиток тонизировал, сил добавлял, а этот расслабит, поможет заснуть.

Я снова захрипел, пытался сказать:

— Навсегда?…

Слово выговорить не получилось. Пришлось материться про себя.

Сергей Сергеевич поднес дурно пахнущую жидкость к моему рту, я стиснул зубы, как мог, но они начали стучать по кружке, причем очень болезненно.

— А как же мне вас напоить, если вы не хотите? — Профессор отставил кружку в сторону. — Если из кружки, то и захлебнуться можете. Надо как-то по-другому. Вот главная проблема всех врачей во все времена: как спасти пациента от собственной глупости, не используя деревянный молоток для обезболивания?

Я отчаянно замычал.

— А… это вас деревянный молоток напугал? Раньше этот инструмент входил в арсенал стоматологов, они им лишали сознания, а потом уже спокойно, без нервов и эмоций, проводили операцию по удалению зубов. В данном случае он бы помог, но, к сожалению, его у меня нет, а бить поленом как-то не эстетично. Придумал!

Он достал из-за голенища сапога алюминиевую ложку, налил в нее самогонки из кружки и поднес к моим губам. Ложка — не кружка, с ней бороться труднее. Сергей Сергеевич ее металлическими краями раздвинул губы, потом зубы и влил жидкость, закрыв нос, чтобы не выплюнул и сглотнул.

Ох и гадость!!!

Я, как мог, пытался ее выплюнуть, но профессор крепко зажимал мне рот. Пришлось глотать, иначе задохнулся бы. Жидкость пронеслась по трахее и попала в желудок.

Господи! Как ты немилосерден!!!

Сначала обожгло, потом проснулась адская боль, прокатилась по моему телу… и неожиданно исчезла. Даже не поверил. Какое-то время лежал, недоуменно прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Точно, боль ушла, а вместе с ней и дрожь, потом и пот на коже высох, словно его и не было никогда. Мне вдруг стало так хорошо, как не бывает никогда в обычной жизни.