Черный Рассвет

Я обменялся взглядом со своим лучшим другом, и он пожал плечами. Мы встали и последовали за этими двумя вампирами. Клэр хотела присоединиться, но я пообещал ей, что не буду делать ничего глупого — хотя она, вероятно, знала, что это было сумасшедшим обещанием, исходящим от меня.

Голос в моей голове возрос до оглушительного вопля. Ты нарушаешь все свои обещания. Ты сдаешься, ты придурок. Проснись!

Это походило на погружение в воду со льдом, и в течение захватывающей дух секунды я не мог дышать, не мог жить с острой болью.

Майкл схватил меня за плечо.

— Все хорошо, парень?

Да. Конечно. Со мной всегда все хорошо, правильно? Все было прекрасно.

— Я возглавляю группу по захвату Магнуса, — сказал Оливер мне и Майклу в коридоре. Он поддерживал Амелию под руку, словно сопровождал ее каком-то необычном танце, но было очевидно, что он удерживал ее в вертикальном положении. — Я хочу, чтобы вы двое пошли с нами.

— Хорошо, — сказал я. Я был не против хорошей схватки, даже с драугами… возможно особенно с драугами. Я навсегда хотел бы выкинуть из памяти изображение Клэр, лежащей со сломанной шеей на полу Стеклянного Дома, даже при том, что у нее теперь все было хорошо. Это был самый ужасный момент в моей жизни, жизни, полной различных событий.

Я очень старался не взорваться, вспомнив, как увидел ее в том состоянии. — Куда мы идем?

Оливер не потрудился предоставить информацию, но это было типично. Он действительно вооружил нас, что было хорошо — ружья, которые казались весомыми и смертоносными в моих руках. Затем мы присоединились к группе вампиров и даже дюжине людей — удивительно, новый лидер человеческого сопротивления (всех лидеров сопротивления называли Капитан Очевидность) был один из них, спортивный, с татуировкой "я ненавижу вампов", но он все равно взял ружье. Он сдержанно кивнул мне, я кивнул в ответ. Для такого как он, это была вся беседа.

— Как им удалось уговорить вас на это? — спросил я его шепотом, когда мы начали двигаться к выходу. Амелия наблюдала, как мы уходим, подобно королеве, отсылающей свои войска на сражение — прямая, поднятая рука, яркая, бледная и твердая, как алмаз.

— Временно, — сказал Капитан. Его глаза внимательно наблюдали за вампирами, которым он никогда не доверял. Я знал, что он чувствует… черт, я жил с этим. — Общий враг и все это дерьмо, но я не подписывался быть их лучшим другом. Эти паразиты также убивают людей.

Это — все, о чем я забочусь. — Он пристальней посмотрел на меня. — А ты?

— Драуги причинили боль тому, кого я люблю, — сказал я. — И они ответят за это.

Это был приемлемый ответ, и он дернул подбородком в знак одобрения, но его глаза стали плоскими и холодными, когда он смотрел мимо меня на Майкла. По его мнению, Майкл — враг. Я задавался вопросом, изменится ли это когда-нибудь. Наверное, нет, вампиры сами изменили это. И давайте смотреть правде в глаза, шансы невелики. Никто не любил терять власть, особенно те, кого она обогащает, уберегает и хорошо кормит.

Капитан Очевидность оглянулся, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

— Что-то разъедает тебя. Проснись.

Что-то разъедает тебя! Послушай!

Я боролся с вновь накатившей волной, на этот раз горячей и красной, а не ледяной, и пробился на другую сторону, в спокойные, тихие воды.

— Я в порядке, — сказал я ему. — Все просто отлично. Мы все в порядке.

— Конечно, мы в порядке, — сказал он и улыбнулся. — Черт, прямо в точку.

Вампы выделили еще больше автобусов под военный транспорт, и ими оказались школьные автобусы Морганвилля. Ах, воспоминания. Дешевые, блестящие сиденья из искусственной кожи пахли расплавленные мелками, мочой и страхом; меня пару раз отделывали в похожем автобусе, до того как я изменил положение дел. Хотя, это было справедливо: я влез, когда девятиклассник Сэмми Дженкинс избивал шестиклассника Майкла. Хорошие времена.

Вампиры, очевидно, не заботились о ностальгическом окружении, потому что они захлопнули окна и позволили холодному, сырому воздуху прокатиться по автобусу. Дождь прекратился, а облака рассеивались и уносились прочь, отрывая ясное синее небо. Могло даже немного потеплеть, высушить тонкие лужи на асфальте.

Пустыня отводила воду с большой скоростью. В течение дня дождь остался бы лишь воспоминанием. Именно поэтому вампы двинулись сюда — потому что вода не будет стоять в лужах. Это оставляло драугам меньше мест для укрытия.

Ты тонешь, Шейн. Проснись. Что-то поедает тебя. ПРОСНИСЬ!

На этот раз, мне почти удалось его проигнорировать. Почти. За исключением ужасной, жгучей боли, которая не уходила. Не позволяла мне думать.

Я ощущал напряжение и ожидание в вампирах вокруг меня. Впервые за долгое время они шли на войну против врага, который охотился на них, убивал их на протяжении веков. И они были готовы. Насилие висело в воздухе толстой пеленой, и каждый из них имел суровый вид.

Когда Майкл взглянул на меня, глаза его были кроваво-красные. Обычно это меня пугало, или по крайней мере мне было противно, но не сейчас.