Черный рассвет (original mix)

Дмитрий Олегович Волков был, пожалуй, единственным человеком, с которым я общался после окончания школы. Первоначально, когда я познакомился с ним в начале десятого класса, наши отношения не складывались, так как мы оказались на разных полюсах тогдашних молодежных течений. Я был представителем неформальных движений, которые ориентировались на рок-музыку, панк, альтернативу и прочее. А он тяготел ближе к блатной романтике девяностых годов, посещал самодельную «качалочку», сделанную «старшаками», которая находилась в подвале его дома, ходил на секцию бокса, но не с целью стать спортсменом, а скорее для того, чтобы щемить ребятишек из младших классов, и потому, что считал это модным на тот момент среди молодежи. Надо сказать, что таких парней в нашем классе было несколько, и они составляли его костяк. На мое горе неформалов среди одноклассников было всего двое, и поэтому мы попали в немилость этим здоровым парням, которые, видимо, считали, что физическая сила может заменить им еще и мозг. Нас часто оскорбляли и унижали, придумывали какие-то обидные и подлые шутки, как, например, накрошить мела на стул, чтобы не заметили, налить в сменную обувь раствора с марганцовкой, написать в дневнике слово «ХУЙ» и так далее. В определенный момент из-за этих издевательств я перестал посещать школу и начал прогуливать ее с друзьями. Когда преподаватели обращали на это внимание моих родителей, то я объяснял ситуацию, получал нагоняй, и все продолжалось дальше. Но однажды мое терпение лопнуло, и я понял, что так дальше продолжаться не может. Среди какого-то урока к нам зашла медсестра из медпункта со списком фамилий учеников, которым надо было сделать прививки от туберкулеза. Среди других оказались моя и Димы Волкова, которого называли Волком. Мы пошли делать прививки, и он опять начал отпускать какие-то шуточки в мою сторону, я стал огрызаться, и так, слово за слово, мы сошлись в «смертельной схватке».

В тот раз победителя не выявилось, потому что нас растащили, и мы забились продолжить выяснять отношения после уроков. Но и тогда наш поединок не выявил победителя, так как мы просто упали в снег и возились там несколько минут, пока окружающей толпе не наскучило это печальное зрелище, и нас не разняли. Даже травмы, которые мы нанесли друг другу, говорили о том, что бойцы из нас были не самые выдающиеся. Я всего лишь один раз попал сопернику в ухо, отчего оно немного посинело, а он немного повредил мне губу, которая впоследствии слегка опухла.

Но зато с тех пор мы прониклись друг к другу уважением и даже как-то сблизились, а надо мной в классе перестали стебаться. Вскоре мы с Волком стали самыми близкими людьми в пределах нашей школы. Даже часто встречались после уроков и гуляли вместе, бухали вино, жрали таблетки, курили шмаль, пытались склеить телочек и все в этом духе.

С виду Волк был довольно атлетического телосложения, высокий, с достаточно пропорциональным коренастым телом, как раз таким, на мой взгляд, какие нравятся девушкам. Голову украшала короткая спортивная стрижка, острый нос, густые черные брови. Носить он предпочитал спортивную одежду. Но больше всего, конечно, меня настораживал его взгляд. Серые глаза с прищуром смотрели на окружающую среду, и казалось, что от этого взгляда не укрывается ни одна деталь. Обладатель этого взгляда как будто казался хладнокровным хищником, который постоянно находится в поисках жертвы. Порой мне казалось, что в глубине души Димон был очень жестоким человеком и даже где-то агрессивным. Безусловно, он был очень амбициозным и легко мог пренебречь какими-то общепринятыми нормами и правилами, если речь шла непосредственно о его интересах. Иногда я думал, что он мог бы стать довольно успешным политиком или бизнесменом, так как в нем присутствовали надменность и высокомерие по отношению к окружающим. Мне нравилось с ним общаться, но при этом всегда надо было быть начеку, чтобы в общении не стать жертвой, которую он в мгновение ока может схавать, поэтому приходилось держать дистанцию и периодически сбивать с него корону, которая буквально в считанные секунды могла вырасти до небес. Но мне импонировала его жизненная позиция тем, что по крайней мере это было, по-моему, честно, в то время как почти все окружающие меня люди вопили о стремлении к лучшей жизни в стране, о детях, пенсионерах, предпринимателях и так далее, о том, что они якобы заботятся об интересах общества и поэтому всем необходимо бороться против всех. Против политиков, власти, олигархов, ментовского беспредела, коррупции и еще бог знает чего. Волк же не боролся против кого-то или чего-то, он боролся исключительно за себя, за свои шкурные интересы. Пускай это было нагло, пускай эгоистично с долей невежества, но по крайней мере я не видел в нем того лицемерия, которое присутствовало в остальных.