Черный рассвет (original mix)

Все началось с того, что я принял твердое решение завязать с героином в связи с трудоустройством на новую работу и готовностью начать новую жизнь. Хоть я и не могу сказать о супердлительном периоде употребления герыча, но после полутора месяцев на ежедневной основе его отсутствие в организме начинает ощущаться крайне остро.

Все началось с утра пятницы, когда перед собеседованием я сделал себе последнее, что оставалось со вчерашнего замута. Исключительно для того, чтобы снять волнение. После успешного прохождения собеседования я принял решение, что употреблять больше не буду, так как в понедельник на работу, и мне нужно было быть в форме. Дискомфорт я начал испытывать уже вечером в клубе, когда пора было начинать привычную программу.

Очень сложно описать то состояние, которое я испытывал. В помещении клуба было достаточно комфортно для нормального человека, но с меня пот лился ручьем. Малейший сквозняк вызывал мурашки по всему телу. Казалось, что тело реагирует на минимальное изменение температуры в помещении вплоть до десятых долей градуса. Долго стоять или сидеть на одном месте я не мог, так как испытывал очень неприятное ощущение в области мышц спины, предплечий и ног. Внутри этих мышц будто бы ощущался какой-то зуд, и чем дольше я находился в одном положении, тем отчетливее он выражался. Из-за этого я не мог найти себе места и постоянно перемещался по заведению. Все окружающее меня начинало сильно раздражать и напрягать. Резкие запахи, громкие звуки, яркий свет. Больше всего мне хотелось тогда уйти в раздевалку и завалиться на диван, укрывшись одеялом. Чтобы хоть как-то избавиться от этого паскудного состояния, я решил попробовать «сняться» алкоголем. И это было моей фатальной ошибкой. После трех стаканов водки с апельсиновым соком это состояние только усилилось. Чувства на внешние раздражители обострились, и стало просто невыносимо находиться в клубе. Я пошел на кухню и попросил что-нибудь перекусить в надежде, что еда хоть как-то придаст мне сил. После небольшой порции салата, который я еле в себя запихнул, я вернулся на свое рабочее место. Синдром отмены набирал все больше и больше оборотов. Становилось все хуже и хуже. Воспаленный мозг будто бы подавал сигналы аварии всеми возможными путями, воздействуя на тело, душу и разум. Желтый, оранжевый и теперь красный уровень тревоги разносились по всему организму. Свет в клубе, за которым я следил, буквально отражал ту боль, которую я испытывал, играя зелеными лучами лазеров и пульсируя стробоскопами в дыму. Мозг в прямом смысле требовал наркотика. Того волшебного средства, которое могло потушить пожар и унять эту невыносимую тягу. Меня начало тошнить, и я резко подорвался в туалет, где на протяжении десяти минут блевал, стоя на коленях. Потом я сел на кафельный пол, облокотившись спиной о стену, положил локоть на заблеванный унитаз и начал рыдать. С моего лица на мокрую от пота рубашку текли слезы, сопли и слюни. В ушах пульсировал отдаленный бит музыки, вызывая только ненависть ко всему, что происходило вокруг меня. Понимая, что мне придется здесь находиться по меньшей мере еще три часа, я начал молиться, чтобы меня отпустило:

– Боже! Если ты все-таки существуешь и наблюдаешь сейчас за мной, то прошу тебя, сделай так, чтобы меня отпустило! Уйми эту одержимость внутри меня! Пусть меня оставит в покое! Забери эту невыносимую боль и желание вмазаться, чтобы она прошла! Если ты только есть, прошу, сделай это! А если нет, то иди тогда НАХУЙ!

С трудом пересилив себя, я поднялся и вышел к умывальнику. Включив холодную воду, просто засунул голову под струю и стоял так минуты три.

– Коль, у тебя все хорошо? – спросила проходившая мимо официантка.

– Все нормально. Не парься, – сказал я ей, не высовывая голову из-под струи воды, – можешь принести мне чистое полотенце, пожалуйста!?

– Да! Конечно!

Я выключил воду и взглянул в зеркало, висевшее над раковиной. Два расширенных зрачка словно блюдца смотрели на меня так, будто в них отражалась черная бездна.

С трудом я заставил себя подняться на свое рабочее место. Эти три часа показались мне вечностью. Самое трудное в этом всем было общаться с клиентами, особенно бухими.

«Ну и какого хуя ты сюда прешься?» – каждый раз проносилось у меня в голове, когда я видел очередной силуэт в дверях. Мало того, что мне нужно было выслушивать их бред, так еще и записывать все это в блокнот, а потом бодрым голосом объявлять в микрофон. Каждое поздравление в тот момент для меня становилось буквально подвигом, учитывая, что не было сил даже общаться с Андрюхой. Ощущения в теле были примерно такими, будто у меня закончилось масло, которое смазывало все детали в организме, и теперь они трутся друг о друга и скрипят, причиняя сильный дискомфорт. В какой-то момент я хотел предложить Андрюхе отказаться от поздравлений, как мы делали с Фитилем, но решил не делать этого, чтобы не возникало лишних вопросов, так как отвечать на них у меня также не было абсолютно никаких сил.