Черный рассвет (original mix)

Вообще, конечно, я находился в очень щекотливом положении, затеяв такую опасную игру. Учитывая тот факт, что Алиса была дочерью моего декана, то, узнай она о моих деяниях, скорее всего, тут же рассталась бы со мной, после чего последовала бы цепная реакция. Об этом бы, безусловно, узнал ее отец, и, вероятнее всего, я был бы отчислен из универа, благо для этого не надо было бы даже искать повода, учитывая мое «неудержимое» стремление к образованию. И последним звеном в этой цепочке стала бы моя мама, и это было самым ужасным для меня, так как ее я, безусловно, не хотел огорчать. Ведь она столько сил и средств отдала, чтобы я учился в этом вузе. Любые мои разговоры о том, что я затеял все это ради нее, она и слушать даже не стала бы.

Поэтому на протяжении долгого периода времени мне приходилось жить в сильном напряжении и постоянно выдумывать все новые и новые схемы в голове, чтобы только не раскрыть свою деятельность. Одна маска сменяла другую, сценарии, декорации, роли. Часто мне буквально на ходу приходилось импровизировать и менять сюжет постановки, лишь бы только скрыть основную суть. Которая в своей глубине поражала грубостью, цинизмом и жестокостью. И эта ложь изо дня в день росла, как снежный ком…

***

– Добрый день, Петр Сергеевич! Можно войти? – поздоровался я с деканом.

– Да. Конечно, проходи, Николай! Присаживайся, – поздоровался он в ответ и жестом указал на свободный стул.

– Спасибо! Мне методистка сказала, что вы меня срочно вызывали.

– Да, вызывал. У меня к тебе есть серьезный разговор. Для начала хочу задать тебе один вопрос: насколько я понимаю, вы с моей дочерью Алисой в данный момент находитесь в романтических отношениях, это действительно так?

– Это правда, – признался я.

– Что же, я не буду скрывать от тебя тот факт, что новость разочаровала меня, когда дочь сказала мне об этом. И, честно признаться, я не в восторге от ее выбора, зная твое отношение к учебе. Но я не могу запрещать общаться с тобой Алисе, так как считаю, что это глупо, да и к тому же она уже взрослая девушка и вправе сама выбирать себе круг общения. Но скажу тебе однозначно, Николай, что отныне я буду требовать с тебя намного больше как в плане учебы, так и в плане мужской ответственности по отношению к своей дочери. Надеюсь, ты это понимаешь? – сурово спросил декан.

– Я понимаю вас, Петр Сергеевич.

– Я хочу, чтобы моя дочь жила с достойным и уважаемым человеком! Счастливой семейной жизнью! Поэтому, Николай, тебе придется поменять свое отношение не только к учебе, но и к жизни в целом, если ты хочешь, чтобы мы с тобой подружились. Это я тебе сейчас не как декан говорю, а как отец Алисы.

– Я осознаю всю степень своей ответственности, Петр Сергеевич! И я действительно люблю Алису, поэтому приложу максимум усилий, чтобы доказать вам, что я ее достоин!

– Мне не надо ничего доказывать, ты это ей докажи! Потому что ты и вправду небезразличен ей, – с каким-то сожалением в голосе произнес он.

– Хорошо.

– Да, кстати. Алиса сказала мне, что у твоей мамы серьезные проблемы со здоровьем и ей срочно необходима платная операция, это правда?

– Да. Правда. Операция назначена на конец этого месяца.

– Ясно. Дочь просила меня помочь тебе в этой ситуации, и я могу переговорить с головным представительством вуза, чтобы тебе отсрочили платеж за этот семестр и перенесли на следующий, но с одним только условием: ты будешь посещать все занятия. Тебя устраивает такое предложение?

– Да, Петр Сергеевич. Буду очень благодарен вам, – не думая согласился я.

– Хорошо. На следующей неделе я поеду туда и по приезду сообщу тебе результат.

– Спасибо. До свидания! – начал было ретироваться я.

– До встречи, Николай… Хотя нет, постой. Хочу поблагодарить тебя за то, что пригласил Алису в музей, и они смогли найти документ на имя моего деда.

– Все-таки это был он? – удивился я.

– Да. Спасибо.

«Вот это праздничный разговорчик, – подумал я про себя, когда покинул кабинет. – Будто ушат холодной воды вылили».

Этот разговор случился первого сентября, после того как все вернулись с летних каникул. Надо признаться, я ожидал такой беседы в будущем, но не думал, что она состоится так стремительно. Мои предположения насчет разговора сводились к тому, что он произойдет, как это обычно бывает, при знакомстве с родителями в уютной семейной обстановке за аппетитным ужином, а не в грубых стенах кабинета декана факультета. Поэтому я абсолютно был не готов к разговору и по большей степени оказался растерян, когда Петр Сергеевич так прямолинейно общался со мной.

По правде говоря, больше всего меня заботило то, что я «подписался» регулярно посещать занятия, а на это я абсолютно не рассчитывал. Ведь теперь я должен был ему за то, что он вызвался мне помочь. А больше всего на свете я ненавидел быть кому-то должным. Но это абсолютно не означало, что мне придется отказываться от своей деятельности. Это означало, что придется приспосабливаться к ней в условиях вуза…

***

– Привет! Что за срочность такая? Зачем хотел встретиться? – спросил я у Фитиля, пожимая ему руку.