Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

— То, что давай быстренько приберемся: Танчуру выпроводим на лестницу покурить, а Боряныча разбудим, — распорядился Аркадий.

— Давай… а мы-то когда ихнею квартиру поедем смотреть? — вдруг опомнилась Любка.

— Послезавтра вечером. По-сле-зав-тра! Понятно?

Любка мотнула непричесанной головой и оборотила ее в сторону мужа:

— Боряныч, просыпайся. Филенчик по делу пришел. — Затем она поворотила голову обратно в сторону Аркадия и, затянувшись сигаретой, произнесла заплетающимся языком: — Ща… Не дрейфь, Филеныч, щас все будет путем… все будет в поряде.

Аркадий посмотрел на спящего Боряныча, абсолютно не реагировавшего на происходящее, и после непродолжительных размышлений подошел к нему и сильно потряс за плечо. Боряныч открыл глаза, громко кашлянул и, глядя куда-то в сторону, стал не говорить, а просто рявкать:

— Какого… Что тут такое, вааще?..

— Боряныч, просыпайся. Давай иди умойся и причешись. Сейчас люди придут, а у тебя вид как у вурдалака, — разъяснил обстановку Аркадий и помог Борянычу встать с кресла.

Качаясь и бубня себе под нос что-то типа «Ногою раздавивши таракана, подумай о превратностях судьбы…», Боряныч поплелся в ванную. Аркадий достал сигарету и вручил ее Танчуре, тут же взявшей со стола спички и жадно закурившей. Тогда Аркадий достал следующую сигарету и снова отдал ее Танчуре со словами, произнесенными явно в приказном тоне:

— Иди, родная, покури на лестнице, пока я тебя не позову. Поняла?

— Поняла-поняла. Уже исчезаю, испаряюсь, как фея сновидений, — сострила Танчура, потрясла коробком над ухом и расплылась в улыбке, обнажив наполовину беззубый рот.

Затем направилась в коридор, оставляя за собой шлейф табачного дыма. Взглянув на совершенно обессилевшую в борьбе с зеленым змием Любку, Аркадий сам принялся убирать со стола мусор и бутылки, делая это с чувством неимоверного отвращения. Черт, и почему только он вовремя не сообразил заранее пригласить сюда уборщицу!

Когда со стола все было убрано, Аркадий еще раз окинул помещение оценивающим взглядом. И тут, совершенно неожиданно для него, Любка повернула голову в сторону кресла, где недавно сидел ее муж, и обратилась к нему с бессвязной речью:

— Боряныч, ну ты чего, придурок? Боряныч, что ли? Тебе же Филя сказал, чтоб ты просыпался… Вставай же ты, идиот безмозглый! Тьфу, уродина, а не мужик. Дикобраз двуногий…

Удивленный Аркадий только и смог что покачать головой:

— Ну, ё-моё…

В этот момент в дверь постучали, и Аркадий направился открывать. На пороге стоял Митя в сопровождении семейной пары — Евгении и Алексея. Аркадий вежливо поздоровался и повел их осматривать просторную квартиру Боряныча. Первым делом заглянули в туалет и ванную, потом прошли на кухню, где по-прежнему в полубессознательном состоянии сидела Любка, никак не отреагировавшая на приход гостей.

После кухни осмотрели маленькую комнату и перешли в большую, где находились три убогих дивана, стоявшие по периметру густо прокуренного помещения. Обшарпанный шкаф притулился в углу, а на одном из диванов развалился глупо ухмылявшийся, но зато умытый Боряныч. Аркадий уселся рядом с Борянычем, предложив супружеской чете расположиться напротив. Митя встал у окна и как-то странно посмотрел на присутствующих. В его взгляде улавливалась задумчивость с некоторой примесью сомнения, чего раньше никогда не было. Аркадий уловил этот взгляд, но не придал ему особого значения.

Первым начал разговор Алексей, неуклюже пристроившийся рядом с женой:

— Ну что ж, нас с Женей в принципе все устраивает. И мы готовы начать собирать необходимые документы прямо с завтрашнего дня.

— Вот и прекрасно. Алексей, — заговорил Аркадий, — только есть пожелание, связанное с просмотром вашей квартиры. И желательно показать ее Боряны… э-э… в смысле Борису Игнатьевичу и его жене Любе послезавтра вечером. А то мы ее видели, а они еще нет.

— Нет проблем. Приезжайте в любое время после шести, — пропищала тонким голосом страшненькая Женя.

— Хорошо. Тогда мы будем у вас в десять вечера. Устраивает?

— Безусловно, — согласился Алексей и сверлящим взглядом посмотрел на Боряныча, тут же принявшего невинный вид плохо выспавшегося человека.

Глава 26 «Во, блин, Тверская, а такая глухомань!»

Вечером следующего дня Митя поднялся на стремянку, держа в правой руке картонку со свежей надписью: «Ул. Тверская, д. 15». Стремянка была прислонена к углу пятиэтажной хрущобы, на которой висела табличка с подлинным адресом дома: «1-й пр. Перова Поля». Прикрепив свою картонку поверх этой таблички, он спустился вниз и какое-то время стоял с поднятой головой, любуясь яркой надписью. Затем сложил стремянку, взгромоздил ее на плечо и пошел к последнему подъезду этого же дома. Замаскировав лестницу в кустах, Митя достал сотовый телефон и набрал номер друга, чтобы сообщить:

— Все готово.