Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

Не успел он дать отбой и вылезти из кустов, как из-за угла появилась хорошо знакомая «восьмерка». Выйдя первым, Аркадий помог выбраться из салона как всегда пьяной семейной паре — Борянычу и Любке. Подведя их поближе к дому, Аркадий взмахом руки указал на псевдоадрес и самодовольно изрек:

— Ну вот и приехали.

Супруги посмотрели на результат Митиных стараний, удивленно переглянулись, и Любка констатировала:

— Во, блин, Тверская, а такая глухомань!

— Так мы же во двор заехали. Вот баба дура, — неожиданно выдал Боряныч.

— Правильно Боряныч говорит, — взял в свои руки инициативу Аркадий, — чего же хорошего, если окна прямо на Тверскую выходят. Там знаешь какая гарь и шум круглые сутки?

— Да ладно, — процедила Любка, плюнула и продолжила: — Главное, чтобы доплату дали. Вот.

— Дадут-дадут, — успокоил Аркадий, и процессия направилась к подъезду под чутким руководством потомка графа Воскресенского.

Стоило им скрыться за обветшалой дверью, как из-за угла послышалось пьяное мужское песнопение, а минуту спустя появился и сам изрядно шатавшийся певец:

— «Живет моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий…»

Случайно взглянув на «новый адрес», он едва «не слетел с копыт».

— Ёкарный бабай! Во занесло-то! — вырвалось у нетрезвого прохожего.

Алкоголик долго стоял, разводя руками в разные стороны, и удивленно крутил головой, пытаясь сориентироваться на местности. Затем смачно матюгнулся, развернулся на месте и со словами «Пить, Вася, надо меньше» пошел в обратном направлении.

— «…А в терем тот высокий нет входа никому!»

Тем временем экспресс-осмотр был закончен, и Аркадий отвез довольных супругов восвояси. Боряныч и Любка действительно получили огромное удовольствие от увиденной ими трехкомнатной квартиры. Ну и пусть она была малогабаритной, зато какой ремонт! Какая обстановка! Какой уют! На пьяного Боряныча особое впечатление произвела ванная комната, обклеенная черной плиткой с золотыми каемками. Он даже заявил, что хотел бы спать в такой царской купальне. Аркадий с Митей не ожидали подобного эффекта, а потому решили расслабиться и отметить свой очередной успех в одной из лучших бильярдных Москвы. Кто вообще мог подумать, что обычная мещанская квартира может произвести такое неизгладимое впечатление на поддатую семейную чету?

Глава 27 «Я пропила твое детство…»

В окрестностях Тулы мела метель и стояли жуткие холода. Замерзшая река Упа покрылась огромными сугробами. Со стороны деревни к реке неуверенно двигалась человеческая фигура. Мать Лизы была настолько пьяна, что ее шатало при каждом порыве ветра. Однажды она даже упала, но потом с трудом поднялась и вновь двинулась к полынье. Добравшись до цели и встав на колени возле самой кромки черной воды, женщина сняла с себя платок и тяжело вздохнула. Ее волосы развевались на ветру, покрываясь ледяными снежинками. Женщина подняла голову к небу, закатила глаза и бросилась в воду…

А метель, словно бы немного передохнув, вновь закружила по окрестностям, принялась за свои вертепные танцы, засыпая снегом черную полынью…

Когда Давыдович прочитал предсмертную записку «Прости меня, доченька, за то, что я пропила твое детство», губы его затряслись, а по страшно искаженному лицу бурным потоком полились слезы. Лиза бросилась к старику, выхватила записку из его рук и стремглав выбежала из избы. Давыдович остался один, впрочем, в этом мире он и так уже давным-давно был одинок. Какое-то время старик сидел на табурете не шелохнувшись. Затем достал из заначки початую бутылку водки, взял ее за горлышко и со всей силы ударил об печку.

Глава 28 «Обмен положите в ячейку»

До наступления нового, 2000 года оставалось чуть больше двух недель. Светило утреннее декабрьское солнце. Возле банковского депозитария стоял белый рафик, в кабине которого рядом с нанятым водителем сидел Митя. Друг Аркадий расположился внутри салона вместе с Любкой и Борянычем. Супруги были одеты во все чистое, но чувствовали себя весьма скверно, поскольку, несмотря на все мольбы и угрозы, им так и не позволили опохмелиться. Лицо Аркадия скрывали бейсболка с длинным козырьком и стильные очки с затемненными стеклами. Увидев сквозь лобовое стекло, как к депозитарию подъехала машина покупателя Алексея, Митя обернулся назад и обратился к присутствующим со словами:

— Значит, так. Мои родственники приехали. Сидите пока здесь и ждите.

Аркадий внимательно посмотрел на заметно нервничающую семейную пару, после чего смилостивился, достал из-за пазухи чекушку водки и передал Борянычу:

— Ладно уж, для храбрости махните по чуть-чуть.

Боряныч тут же отпил половину, занюхал рукавом и передал бутылку Любке. Она, в свою очередь, опустошила ее и возвратила Аркадию. Тот одобрительно качнул головой:

— Молодцы, ребята. А теперь слушайте меня внимательно. Никаких вопросов не задавайте этому мужику. Он сейчас при деньгах, так что волнуется не меньше вашего. Если начнете что-то вякать, то может наступить полный облом, и тогда не видать вам Тверской улицы и доплаты как своих ушей. Понятно?