Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

Бандит схватился обеими руками за лицо, и Аркадий нанес ему дополнительный удар коленом между ног, и этого бывшему боксеру-уголовнику хватило, чтобы он вышел из игры на длительное время. Маша держалась за горло, и Аркадий видел, что из-под ее рук текла кровь. Полуослепший бандит успел нанести неглубокий порез острым лезвием ножа, который валялся на полу рядом с Машей. Испугавшийся Воскресенский склонился над Машей и посмотрел на порез. И когда он понял, что эта рана не смертельна, то разорвал простыню и перевязал горло своей девушке так, чтобы остановить кровотечение. Вдруг из ванной комнаты вышел Локоть, направляя в сторону Аркадия пистолет:

— К стене, сука, быстро! Иначе пристрелю!

Скрипнув зубами, Аркадий повиновался и с поднятыми руками отошел к телевизору.

— Теперь, падла, ложись лицом на пол! Медленно ложись, без лишних движений! И руки, сука, клади назад на поясницу!

Уложив обнаженного противника на пол, Локоть подошел к нему вплотную и достал из кармана наручники. Но стоило ему, приставив дуло пистолета к голове Аркадия, надеть наручник на левую руку, как он почувствовал сильное жжение в области сонной артерии. Маша воспользовалась ножом одноглазого бандита и полосонула Локтя по шее. Кровь фонтаном брызнула на белую стену, и Локоть потерял сознание. Он упал на Аркадия и закатил глаза.

— Кто это такие? — каким-то нездешним, лунатическим голосом спросила Маша, роняя нож на пол.

— Не знаю и не хочу знать. Валим отсюда быстро! — Аркадий оглядел поверженных противников, схватил оставшийся кусок простыни и перевязал шею Локтя, а после стал быстро одеваться.

Аркадий гнал свою «восьмерку» не останавливаясь до самого Бологого. Там по настоянию Воскресенского, подкрепленного пятьюстами долларов, Маше без расспросов оказали первую медицинскую помощь: обработали рану, наложили аккуратный шов на порез, а самому Аркадию местный слесарь помог избавиться от наручников. Девушка держалась так, словно ничего особенного не случилось. И только когда они добрались до московской квартиры на Кутузовском проспекте, Маша поинтересовалась:

— Как ты думаешь, я убила его?

— Конечно же нет, — наобум ответил Аркадий, чтобы лишний раз не волновать свою бесценную возлюбленную.

Глава 21 День захвата

И вот наступил день отлета, солнечный весенний день, наполненный веселым щебетанием птиц и улыбками людей. В девять утра к аэропорту Шереметьево-2 подъехали две оперативные машины. Когда они остановились у терминала отбытия пассажиров, из головного автомобиля появился следователь Александр Сергеевич Егоров в сопровождении трех оперативников. Из другой машины вышли еще четыре человека, после чего вся группа захвата зашла внутрь аэровокзала. Озираясь по сторонам, следователь приблизился к магазину с сувенирами. Егоров был напряжен и взволнован, поэтому его речь оказалась несколько отрывистой:

— Значит, так. Действуем по оговоренному плану. Никакой самодеятельности, потому что меня преступник знает в лицо. Каждый должен выполнять свою роль. Понятно? Фотографии второго преступника, Никольского, у всех есть? — Оперативники молча закивали, и тогда он продолжил: — Вот и хорошо. Сигнал о захвате я подам тебе, — совсем тихо произнес Егоров и показал глазами на одного из милиционеров. — Теперь по местам. Неизвестно, насколько раньше они решат приехать в аэропорт.

Участники группы захвата рассредоточились по зданию аэропорта, не теряя друг друга из виду, а следователь сел на лавочку и надвинул на глаза кепку.

И ведь не ведал честный следователь, что всего несколько дней назад Василию позвонил Локоть с поручением от Крота. И его помощник не устоял перед многотысячным «гонораром», вступил в тайный сговор с преступниками и пообещал сообщить бандитам всю известную ему оперативную информацию.

Тем временем Аркадий с Машей передали ключи от квартиры на Кутузовском проспекте новоиспеченным владельцам, и Маша, подписав акт приема-передачи имущества, кинула прощальный взгляд на дом, в котором она родилась и выросла. Отныне девушка жила иными заботами и потому без особого сожаления простилась с местом, которое ей всегда казалось самым лучшим и родным в мире, после чего села в «восьмерку» Аркадия и приготовилась к новым испытаниям судьбы-злодейки…

Аркадию потребовалось сорок минут езды, чтобы выскочить на Ленинградское шоссе и миновать город Химки. Он как-то нервно и одновременно напряженно управлял своим автомобилем, крепко вцепившись в руль. Маша, чувствуя состояние своего любимого человека, пыталась разрядить гнетущую атмосферу:

— Миленький мой, мне даже не верится, что спустя всего несколько часов мы будем за тридевять земель отсюда.

— Да. Поскорее бы уже, — сухо откликнулся он.

Немного подождав, Маша не выдержала и спросила:

— Тебя что-то беспокоит?

Аркадий ответил не сразу. Сначала он закурил и сделал несколько глубоких затяжек, а потом начал говорить, тупо глядя на дорогу:

— Перед отлетом мне хочется сказать тебе нечто очень важное, но я все не решаюсь.