Черный ростовщик

Эспада оглянулся на крик. Его окликнула девушка. Точнее сказать — прекрасная девушка. Невысокая, стройная, с пышными черными волосами, спадавшими на плечи слегка вьющимися локонами. Настолько черными, насколько вообще что-либо может быть черным. Вороново крыло — эталон черного цвета! — и то выглядело бы рядом с ними блеклой подделкой. Небесно-голубые глаза и тонкие, аристократические черты лица придавали ее облику некую неземную возвышенность, которая тут же нивелировалась самым обычным, чуть вздернутым курносым носиком. На незнакомке был черный костюм для верховой езды с белым, как крылья ангела, кружевным воротником. Шляпы она не носила. Из-под юбки выглядывали сапоги из столь черной кожи, что они могли, пусть и без особых шансов на успех, поспорить с волосами своей хозяйки.

Если бы дона Себастьяна спросили, что именно так сразу очаровало его в облике этой девушки, он бы не смог назвать что-то конкретное. Скорее, дело было в общей гармонии. Все в ней казалось единственно правильным на своем месте. Даже пыль на левом рукаве выглядела вполне уместной и лежащей именно там, где надо.

Эспада снял шляпу, учтиво приветствуя незнакомку.

— Добрый вечер, сеньорита. Дон Себастьян Эспада, к вашим услугам.

Правила вежливости позволяли ему надеяться услышать в ответ имя прекрасной незнакомки, но той определенно было не до этикета.

— Ох, сеньор, умоляю! Там моя сестра! Прошу вас, помогите! Умоляю!

Она схватила дона Себастьяна за руку и потянула куда-то в сторону. Пальчики у нее были тонкие, но хватка — крепкая, чуть ли не мужская.

— Спокойно, спокойно, сеньорита, — прервал этот поток слов Эспада, одновременно оглядываясь по сторонам.

Упомянутой сестры нигде не было видно. Они были вдвоем на дороге.

— Что случилось? — спросил Эспада. — Поверьте, от меня больше пользы, когда я в курсе происходящего.

Девушка незамедлительно приняла его слова к сведению. Тянуть в сторону, впрочем, не перестала, но теперь хотя бы стало ясно — куда и зачем:

— Сеньор! Там моя сестра. Она упала с лошади и, кажется, сломала ногу. Или вывихнула. Там темно, я ничего не вижу и не знаю, что делать. Помогите ей, сеньор!

Эспада мысленно отметил, какой у нее прекрасный голос, когда она не кричит, — звонкий и мелодичный. Для крика он не подходит, слишком громко получается. Не противно, но по ушам бьет. Точно утренняя побудка в походном лагере.

В голове между тем складывалась общая картина. Ну, ногу сломала вряд ли. Тогда бы кричала, а крик дон Себастьян бы услышал. Судя по словам незнакомки, беда случилась совсем неподалеку, да и вряд ли девушки вечером прогуливались верхом по отвесным скалам. На них и днем-то, наверное, так просто не залезешь, а сейчас, когда солнце почти село, и подавно. Вывих же — дело житейское. С таким он справится без всякого доктора, заслужив между делом благодарность столь прелестной девушки. А то и не одной. У такой красавицы и сестра должна быть обворожительна.

— Сюда, сеньор!

Свернув за скалу, Эспада остановился. Сидящие на камнях мужчины больше подошли бы под определение братьев. Их было трое. Двое постарше — степенные крепкие бородачи в простых домотканых костюмах. У того, что слева, на голове была широкополая соломенная шляпа. У мужчины справа выделялась лысина, резко контрастируя с густо заросшей нижней половиной лица. Третий был совсем еще юноша, едва ли семнадцати лет от роду. В быстро подбирающихся сумерках цвет его камзола уже толком и не разобрать было — то ли синий, то ли темно-серый — но качеством он заметно отличался в лучшую сторону от потертых курток бородачей.

При появлении дона Себастьяна все трое дружно поднялись на ноги. В последних лучах заходящего солнца тускло блеснула сталь. У бородачей были сабли с коротким, но широким лезвием. Вроде тех, какими не так давно размахивали пираты с «Авенджера». Должно быть, коллеги. Юноша «предъявил» шпагу с круглой гардой и, нагнувшись, вынул из сапога кинжал с длинным узким лезвием. Такой в народе называли «бискайцем». Оружие настоящего убийцы, чертовски опасное в умелых руках.

— Добрый вечер, сеньор, — сказал бородач в шляпе. Похоже, он был у этой компании за главного. — Хотя это кому как. Нам, стало быть, добрый, а вам, извините, нет.

— Это еще почему? — осведомился Эспада.

— Потому что ты сейчас сдохнешь, — прошипел юноша.

— Не уверен, — спокойно отозвался Эспада и положил руку на эфес шпаги.

— Тогда есть другое предложение, сеньор, — сказал главарь, одновременно как бы невзначай делая шаг влево. — Вы отдаете нам все свои денежки и все, что есть ценного, и мы расстанемся друзьями.

Эспада оглянулся. Коварная незнакомка чуть виновато улыбнулась и развела руками. Улыбка у нее была очаровательная. За такую можно простить всё. Всё, но не всех. Мужчинам Эспада сказал так:

— Мне не нужны друзья вроде вас.

Юноша презрительно сплюнул себе под ноги. Главарь криво усмехнулся.

— Почему-то другого ответа я и не ждал, — сказал он, делая еще шаг.

— Значит, сейчас сдохнешь, — повторил юноша.

Лысый тем временем неспешно сдвинулся вправо.