Черный саквояж. Куклы из космоса

И я увидел, что Сорокалет смеется.

— Вы чего?

— А система будет работать?

— А почему нет? — спросил я. — Ее принцип прост и надежен…

— Значит все в порядке, — сказал Сорокалет и еще сильнее повернул рычажок.

И в этот момент я вспомнил все и даже представил себе то, о чем думал последние дни и не мог решить.

— Вот так, — сказал Сорокалет. — Завтра я настою, чтобы вновь собрали Ученый совет. И покажу им, скептикам, где раки зимуют!

— Ура! — сказал я негромко. — Мы победили.

— Не обольщайся, — сказал Сорокалет. — Нам еще предстоит трудная работа, чтобы убедить скептиков в опасности, которая совсем не исчезла. Мы не знаем, может на Земле орудуют сейчас и другие ловцы мыслей и чувств. И наше счастье, что у нас есть этот саквояж. Это называется: вещественное доказательство.

— Правильно! — сказал я. — Без него нам никто бы не поверил. А с ним — куда денешься! Вы только не забудьте этого складного инкассатора. Он нам тоже пригодится.

— Любопытно, — сказал Сорокалет, будто и не слушая меня. — Я все ломал себе голову, как они решают, какие мысли им нужны, а какие нет. Какие чувства стоит украсть, а какие можно игнорировать.

— И что же?

— Тут есть индикатор интенсивности. Чувств и мыслей. Если содержание мысли выше определенного уровня, она уже представляет интерес. То же касается и чувств…

— А они нас не завоюют? — спросил я.

— Ото, — сказал Сорокалет, — интенсивность твоих чувств выше нормы.

— А вдруг они будут мстить?

— Судя по всему, не завоюют. Они избрали с их точки зрения самый рациональный путь. Мысли и чувства — самое ценное в Галактике. Это добыча получше всего золота мира.

Он поднялся и сказал:

— Пора, коллега. Поздно. Парк уже, наверное, закрыли. Придется вылезать через забор. Пошли.

Мы быстро шли по парку. Мы были совершенно одни. Мы все время говорили, потому что нам было о чем поговорить, несмотря на разницу в возрасте и образовании. В одном мы только не сошлись. Я был уверен, что с этими пришельцами надо бороться как с самыми страшными преступниками. А Сорокалет начал доказывать мне, что как только они поймут, что нас голыми руками не возьмешь, мы можем достичь понимания и даже сотрудничать. Мы сможем добровольно делиться с ними мыслями и взамен тоже многое узнаем.

— Нет, — сказал я, когда мы уже подходили к выходу из парка, — это вампиры. И не нужны мне их достижения. Мы сами все придумаем. Только не надо нас грабить.

К счастью, ворота парка еще были открыты.

Мы вышли на площадь. Впереди была видна одинокая машина, оставленная пришельцем. Наверное, ее хозяин с ума сошел, разыскивая ее. Найдет, ничего. И я представил, как сейчас украденные мысли летят над городом, возвращаясь к владельцам, и люди, которых ограбили и которые не подозревают, что их ограбили, вдруг вспомнили забытую формулу или редкий язык, конструкцию станка или план дома. Или смотрят на свою жену и думают — как я мог не любить такую замечательную женщину?

И тут я увидел наших глупых влюбленных.

Они сидели неподалеку, сбоку, на ступеньках и не заметили нас.

Руслан тоже не заметил. Он спал, вытянувшись во весь рост на асфальте.

Они сидели, обнявшись, прижавшись друг к другу и тихо ворковали.

Будто расставались на пять лет и случайно встретились вновь.

И мне, хотя я и не одобряю этих нежностей, было приятно на них смотреть.

Руслан почуял нас, проснулся, медленно поднялся и радостно рявкнул. Так, что листья с деревьев полетели. И самое удивительное — Настасья с Артемом этого не услышали.

Владимир Малов ЗАЧЕТ ПО НАТУРАЛЬНОЙ ИСТОРИИ

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

1. «КРОКОДИЛИУС САПИЕНС»

Все началось в тот момент, когда Бренк и Златко, люди из двадцать третьего века, делали запись урока ботаники в шестом классе «А». Разладилась аппаратура, обеспечивающая стабильность хронопереноса, такое иногда случается, хоть и крайне редко, но сначала ни тот, ни другой ничего не замечали. И эта оплошность, конечно, была совершенно непростительной.

Ну ладно еще, если б они увлекались всем происходящим настолько, что позабыли обо всем на свете, в том числе и о том, что за аппаратурой надо постоянно следить. Однако ничуть не бывало: записывая урок ботаники, Бренк и Златко откровенно скучали. Им было неинтересно, им досталось не то, что хотелось бы; и вот теперь они отбывают скучную, но неизбежную обязанность. Подумаешь, учеба и быт школьников девяностых годов двадцатого века! Вот если бы битва при Грюнвальде, вот если бы поиски Эльдорадо! Но как бы то ни было, когда Бренк заметил наконец явные признаки неисправности, оказалось, что уже поздно. То, чего никак не должно было случиться, случилось — присутствие Бренка и Златко было обнаружено. А потом аппаратура окончательно разладилась, и тогда произошла настоящая катастрофа, потому что даже блок экстренного аварийного возвращения вышел из строя.