Черный сапфир (СИ)

Эд разделся до пояса и побросал одежду на пол, рядом с вещами Ами. Затем несколько раз щелкнул получившуюся инсталляцию на голограф и сразу же выбросил снимки в местную инфосеть.

- Поможете мне немного? Я буду весьма признателен, - он сел на кровать и поманил Ами.

- Что? В чем? Я не хочу... этого, - девушка попятилась, неуклюже пытаясь прикрыться руками. У Эдварда же перехватило дыхание: такая красота, протяни руку - и она будет твоей. На мгновение ему представилось, как Ами подходит к нему, усаживается на колени, сладко целует, затем стягивает свою белую майку...

Но она должна сделать это сама, добровольно. Потому что захочет, а не по принуждению. Каким бы засранцем ни был Алый Арлекин, он не насильник.

- Мы сделаем пару снимков, и все. Обещаю, что не буду давать волю рукам.

Эдвард задал объективу место для съемки, проверил ракурс и снова поманил Ами. Она медленно пошла вперед, недоверчиво поглядывая на Эда. Потом все же села рядом и позволила себя обнять.

Такая маленькая и хрупкая, с гладкой, шелковистой кожей, она едва уловимо пахла цветами и морским ветром.

Щелк-щелк-щелк. Голограф не прекращал делать снимки, подбирая подходящий ракурс.

Эдвард потянул Ами вниз, заставляя лечь на кровать. Девушка покорно принимала его показушные ласки, даже положила руки на плечи и сама поцеловала. Легко и невесомо, но настолько возбуждающе, что Эд почувствовал, как теряет голову.

Щелк-щелк-щелк.

Как же отвлекает этот звук!

Эдвард нащупал голограф и выключил его. Дальнейшее общественности знать не нужно.

Эдвард уже сгорал от нетерпения, предвкушая то, что должно случиться дальше. Робкие прикосновения Ами и близость ее тела сводили его с ума, лишали воли и способности себя контролировать.

Такая потрясающая. И только его. Это будет один из самых знаменитых подвигов Алого Арлекина. И уж точно - самый приятный.

Эд положил руку на талию Ами и медленно повел вверх, задирая майку и подбираясь к груди. Еще немного - и он прикоснется к этим изящным холмикам, сожмет их...

- Прекратите! - Ами оттолкнула его и резко села, одергивая вниз майку. - Я не буду позировать обнаженной для ваших снимков. У всего есть предел!

Что? Какие снимки? О чем она говорит? Кровь стучала в висках, руки бессильно сжимали еще теплое покрывало, на котором мгновение назад лежала такая желанная девушка.

Нет! Он не согласен отказываться от удовольствия!

Эдвард потянулся к Ами, но та побледнела, вскочила с кровати и отбежала в другой конец комнаты, поближе к выходу.

БЧР ему в наложницы! Они же договаривались сделать несколько снимков, а Эд, как последний ублюдок, распустил руки!

Он слез с кровати, подошел к столу и вытащил из ящика упаковку таблеток. Регулятор гормонов. Незаменимая вещь, если много времени проводишь в замкнутом пространстве без возможности должное время уделять сексу.

Во рту появился горьковато-мятный привкус, сердце ненадолго забилось еще сильнее, зато болезненное возбуждение сразу спало. Даже забившаяся в угол Ами уже не казалась такой привлекательной и желанной.

Кому он врет? Казалась. Чтобы не ценить красоту Черного Сапфира нужно быть либо геем, либо импотентом. А лучше - геем-импотентом, исповедующим какую-нибудь особенно строгую к телесным удовольствиям религию. И то, вряд ли поможет.

- Все, все, я в норме. Прости за мое поведение, - он примирительно поднял руки вверх.

Ами смотрела на него, как новобранцы в армии, но затем сделала пару робких шагов и села в кресло.

- Нужно предупреждать о своих желаниях, - ответила она твердо. - То, что я должна была стать наложницей императора, не делает меня распутной женщиной.

Эд рассеянно кивнул и забросил в рот еще одну таблетку. На всякий случай. Вслух признаваться не стоит, но где-то в глубине души он все же думал, что Ами проще смотрит на эту сторону отношений. Но нет, так нет. Он потерпит. Трофей тем ценнее, чем сложнее было его добыть.

- Есть хочешь? - Эд поднял с пола рубашку и, дождавшись кивка Ами, побрел в сторону кухни. - Особенных изысков у меня нет, нужно идти в столовую, но пока что у нас с тобой горячий секс.

Кстати о сексе. Эдвард вернулся в спальную зону, отыскал голограф и выложил несколько особенно удачных снимков в инфосеть. Он надеялся, что кто-нибудь из местных распространит свидетельства его подвига за пределы Парадиза.

Император должен знать своих врагов в лицо.

Эдвард сделал несколько бутербродов и развел в двух чашках концентрат "натуральный кофе со сливками животного происхождения", после отнес получившийся ужин Ами.

За время его отсутствия девушка успела снова надеть свое нижнее "платье", хоть и несколько небрежно: наряд держался на одном лишь поясе и постоянно съезжал, обнажая левое плечо с тонкой полоской белой бретельки.

Черные волосы укрыли всю спину Ами, взгляд опущен, губы подрагивают.

Она же наверняка напугана: совершенно одна, вдалеке от родных и привычного мира, в лапах одного из самых опасных (ну хорошо - просто известных) пиратов обитаемого космоса. Эдварду захотелось прижать к себе Ами и успокоить девушку.

- Я принес нам ужин. Поедите со мной?