Чёрный сектор. Джунгли

Он так ненатурально удивился, что Жанна невольно поджала губы. Прямо треснуть его захотелось, а потом поохать жалостливо, любуясь на фингал и сказать: «Видишь? Уже пострадал!»

Но как она могла тронуть руками студента АМКи? Они же нежные, как подснежники, и жаловаться сразу бегут. Жанне наказание ни к чему, поэтому она заговорила тоном, которым честные труженики торговли умасливают капризных клиентов.

– Иди в свою каюту и не высовывайся. Или я сейчас сообщаю всем курсантам о том, что ты болтаешься под ногами и мешаешь проводить нам стресс-тест. Уверена, что они просто озвереют! Кто-нибудь да заденет тебя кулаком или коленом. Конечно же, совершенно случайно!

Ну вот, улыбочка растаяла, головой качает, а в глазах осуждение. Такое чувство, будто он с распахнутой душой, а ему туда сразу же плюнули, причём ядом.

Нет, всё же неловко вышло. Не стоило тогда принимать его предложение и смотреть мультики в его комнате. Теперь вот Жанна чувствует себя обязанной. Ну что же такое, почему ей приходится его уговаривать?

– Так что ты решил?

– Хорошо, я уйду.

Ну, наконец-то! Всё быстро уладилось, нет нужды тревожить в такой сложный момент Луку. Он потом отыграется, повернёт всё так, будто это Жанна виновата, что студент тут шарашился и мешал.

Незваный гость, однако, пока не ушёл. Он поднял руки и стал, будто в раздумьях, прикасаться к своему лицу. Вначале погладил лоб, а после подбородок. Когда Жанна почти потеряла терпение, он сказал:

– Но я хочу предупредить. Не могу промолчать, предчувствуя беду, в которой ты неизбежно окажешься. Так вот. Не суйся туда, вниз… там засада.

Жанна замерла на месте, собралась, превратилась в сжатую пружину. В голове будто взревела сирена, а после она стала быстро прокручивать вероятности.

Мог ли он быть частью группы захвата? Исключено. Рисковать здоровьем, а то и жизнью студента АМКи никто бы не посмел.

Могли ли его подослать специально? Сомнительно. Задействовать в стресс-тестах гражданских категорически запрещено, а тем более, опять же, драгоценных студентов АМКи.

Мог ли у него быть какой-то свой умысел? Тут вариантов вроде бы больше, кроме главной непонятности: какое ему дело, провалит Жанна стресс-тест или нет? Или он приметил их сработавшуюся команду и желает купить? Думает, что чувство благодарности заставит Жанну продаться частному лицу, да ещё и остальных членов своей команды уговорить?

Боже, да такие далеко идущие мудрёные интриги только в кино и в книгах бывают!

Тогда что? Врёт? Зачем?

Жанна придирчиво изучала выскочку, и он невозмутимо выдержал этот взгляд. Даже снова улыбнулся. Руки в карманах, поза уверенная и расслабленная. Этот человек уверен, что в его внешности нет ни единой черты, которая была бы несовершенной. Ему нечего бояться и нечего скрывать. Наоборот, он привык к изнуряющему вниманию и любопытству. Привык. Адаптировался. И, возможно, мимикрировал.

Взгляд почему-то упёрся в расстёгнутый ворот рубашки, где блеснул золотом кулон. Что-то слишком мелкое и навороченное, чтобы разглядеть издалека. А ещё на его шее нервно билась жилка.

Жанна была вынуждена быстро отвести взгляд, надеясь, что он не заметит поспешного «бегства».

Конечно, на этот раз она знала, кто перед ней. Не могла не навести справки после вечера в чужой комнате, который стал для нее таким шикарным нежданным отдыхом. Это Ахлейн Баргин. Его папаша – какой-то безумный шейх. Ни у самого Ахлейна, ни у его матери капитала как бы нет, но вот папаша сказочно богат. Настолько, что даже смог остановить выплеск в общую сеть любой информации о своей персоне. (Ну, кроме обычной мелочёвки вроде того, сколько потратил на ужин в прошлое воскресенье и на какой глубине построил новый особняк на рифе). Настолько, что каждый его подарок сам по себе превращал Ахлейна в миллионера.

Тогда Жанну это слегка успокоило: ну, то, что у Ахлейна нет своего капитала. От этого неприязнь почти улеглась. Однако если подумать – корпоративные детки получат в наследство всего лишь часть корпорации, долю в общем семейном деле, а этот вот может получить всё имущество папаши. Всё! А там, по слухам, чуть ли не весь Тихий океан в собственности.

Или наследником станет кто-нибудь другой, и тогда Ахлейн будет вынужден за бесценок продавать папины подарки, чтобы и дальше влачить своё жалкое существование – ничегонеделание.

Принц или нищий?

В любом случае, теперь этот не пойми кто стоит тут, улыбается чему-то тайному и сообщает, что внизу засада. Не пойми зачем.

– Откуда знаешь? – быстро спросила Жанна.

Он нарочито медленно посмотрел по сторонам, будто призывая в свидетели окружающих невидимок.

Может, намекал на подслушивающие устройства?

– У меня нет времени лясы точить! – Жанна нахмурилась. Развлекаться он вздумал! – Не хочешь говорить – иди к себе! Пустой трёп мне и даром не сдался!

– Не могу сказать, – он вдруг схватил Жанну за руку, накрыл её ладонь своей. Понизил голос: – Могу только просить и умолять. Просто не суйся туда, лисичка.