Черный Шаман

– Слушай, чувак, затрахал ты меня со своим заданием! – взорвался вдруг американец. – Разве не ясно, что мы его уже провалили ко всем дерьмовым чертям? Задача стояла: ликвидировать Мвимба-Хонго, чтобы предотвратить поход его армии на Малелу, так? А сейчас ОАТ уже в городе. Значит мы, во-первых, не выполнили приказ. Во-вторых, продались мятежникам за метикалы. В-третьих, напали на твоего друга-водителя в «Крокодильих яйцах». В-четвертых, отказались сегодня сдаться офицеру KFOR. К тому же устроили в президентском дворце погром! И как на это отреагирует наше, мать его, командование, абсолютно ясно. Стратег гребаный!.. Уж мне ли Велтенбранда не знать? Запишут в предатели, контракт разорвут и вышибут на Землю без единого цента. А то и вообще в лагерь перевоспитания упекут. Мне-то что, в Гуантанамо пару месяцев в баскетбол поиграю. А вот ты в своем русском ГУЛАГе живо здоровье подорвешь.

Вадим на слова о жутком ГУЛАГе пренебрежительно усмехнулся. Было дело, разговаривал он с парнями, которые в лагерях перевоспитания побывали. Нормальное местечко, рассказывают. Здоровый климат, здоровое питание, здоровый труд. В выходные – свидания с родными и близкими, иногда увольнения. Спортивные секции... Не всякий санаторий такие условия предоставляет. Единственный минус – какие-то воспитательные процедуры. О них говорили уклончиво, без подробностей. Видимо, малоприятная штука. Однако никого эти процедуры в инвалидов не превратили. Скорей наоборот, навсегда отбили желание совершать преступления. А кто такой преступник, если не нравственный калека?

Рассмотрев его улыбку, Ирвин перестал кипятиться и завершил речь довольно мирно:

– Так что хватит ссылаться на старый приказ. Нужно заново придумать, как жить дальше.

– «План изменился!» – процитировал Вадим. – «Утопим заразу?!»

– Тьфу! – плюнул в раздражении Ирвин, но потом губы его запрыгали, нос сморщился и он хохотнул. – Ну да, вроде того.

– Эх, не нужно было с мавротопским шпионом ссориться. Попросили бы политического убежища, зажили бы припеваючи. Я бы хухум разводил на экспорт. Ты бы тоже чем-нибудь полезным занялся. Например, кишечно-газовую станцию завел бы, или «живой» кожей торговал. Прибыльное дело!

– Опять шутишь, – с некоторым сомнением сказал американец. Он почему-то замедлил шаг, приложил руку к верхней части груди, начал ее мять и тереть.

– Иронизирую, – отозвался Вадим. – Хоть тебе это слово, вероятно, незнакомо.

– Сейчас как дам по шее, – вяло пригрозил американец, после чего окончательно остановился.

– Отставить давать по шее! Не сметь увечить старшего по званию.

– Мы сейчас равны, – пробормотал Ирвин глухо, словно из последних сил. И вдруг, согнувшись пополам, рухнул на колени.

В тот же миг раздался отвратительный булькающий звук. Затем еще и еще. Обтянутые мокрой гимнастеркой плечи Хэмпстеда вздрагивали, голова в голубой каске ныряла вниз, точно американец что-то клевал. Его рвало.

Наконец спазмы прекратились, Ирвин выпрямился. Подбородок его и губы были перемазаны мокрым, ярко-оранжевым, глаза выпучены. Дыхание его было тяжелым. Прохрипев «I guess I'm fucked now», он зачерпнул горстью из ручейка и плеснул себе в лицо. Утерся рукавом, отполз в сторону и сел, привалившись спиной к стене.

– Что с тобой, брат? – тревожно спросил Вадим. – Отравился чем-то? Наверняка чипсы были просроченные! Или кола. Ты хоть на дату выпуска посмотрел?

Ирвин отрицательно помотал головой. Вадим поспешно отстегнул от ремня фляжку, протянул ему:

– На, полечись. Выпей все. Если даже опять вытошнит, так хоть желудок промоешь.

– Отвали, чувак. Промываниями это не лечится.

– Почему? Отравление только так и лечат. Промывания, клизмы...

– Это не отравление, – убежденно просипел Ирвин. – Это проклятие Черного Шамана. Мы решили смыться, вот оно и подействовало. Я сейчас сдохну, а после труп встанет и задушит тебя. – Он снова прижал руки к груди. – Беги, чувак, ты еще можешь спастись!

– Кончай молоть чушь, – рассердился Вадим. – Никакого проклятия нету, я уже объяснял. Просто ты нажрался жирной, вдобавок просроченной дряни. А может, и не просроченной, просто твой организм отвык от всего этого дерьма. Пей, солдат, это приказ.

Он сам открутил крышку у фляги и сунул горловину в рот Хэмпстеду. Наклонил. Тому не оставалось ничего иного, как начать покорно глотать. Опустошив флягу почти без остатка, Ирвин несколько секунд прислушивался к себе, затем громко рыгнул. К счастью, тем дело и ограничилось. Посидев еще немного, американец слегка приободрился. Видимо, спиртное подействовало именно так, как следует. Нельзя сказать, что Хэмпстед воспрянул духом, но умирать определенно передумал.