Чёрный скелет (СИ)

Смертей в мою смену врачевания было семь. Один авантюрист, три крестьянина, и три горожанина с огромными ожогами от огненной магии. Они превратились в зомби марионеток. Недолго думая, приказал им притворяться мёртвыми.

Похоронная команда закопала их трупы в братскую могилу за стенами города, вместе с остальными.

— Атикинс, вы просто невероятный человек! — в конюшню вошёл монах, — Вы излечили столько ран и ни разу не выпили зелье маны!

Под глазами монаха были огромные чёрные мешки, глаза были красные от лопнувших капилляров, вены на руках были вздутые и черные.

— Это особенности моего навыка лечения, — надо меньше блистать своими сверх способностями, это может вызвать подозрения.

— Представляете, прошли уже сутки почти, как мы пришли в город. Я уже закончил одну смену, потом поспал, чтобы восстановить каналы маны, и только хотел заступить на второй круг лечения, как мне сказали, что всех уже вылечили вы. Остались только раненые души, но с этим я быстро справлюсь. Создатель утешит души всех обречённых.

Сообщение системы.

Тио и Мин принесли в ваш банк душ шесть душ.

11/… банк душ

Подержание фальшивой внешности требует подпитку.

«Потратить души на навык.»

7/… банк душ

Мне выделили комнату в здании приюта, с небольшой кроватью и шкафом. Из окна была видна площадь.

Августин проводил меня в столовую на первом этаже, чтобы я позавтракал, а сам убежал в шатер, который поставили посреди площади, для приёма целителями нуждающихся. Огромная очередь из горожан уже выстроилась у шатра.

Еда мне не требовалась, но готовили тут очень вкусно. Каша на воде, кусок хлеба и компот из яблок был моим завтраком. Мой разум и тело, наверно, очень соскучились по вкусу еды, потому что, судя по лицам детей за соседними столами, они эту кашу ненавидели.

— Сестричка Сонии, а курицу будут сегодня на обед давать? — спросила девочка у одной из воспитателей в робе целительницы, — Нет, Рида, у нас пока нет денег на это.

Но которые дети, да и наставницы детей, смотрели с удивлением на то, как я уплетаю кашу.

— Можно присесть? — я поднял глаза от тарелки, передо мной стояла Аливия.

— Конечно, — указал ей жестом на свободный стул.

— Если честно, была сильно удивлена, увидев, как выдающийся паладин, со слов Августина, и как минимум, архимаг целитель, как вы уже доказали сегодня ночью, будет есть с таким энтузиазмом нашу скромную еду, — её глаза скользили по моему лицу и телу.

— Сила не влияет на вкусовые предпочтения.

— Я, может, не так выразилась, имела виду, что такая сила в таком молодом возрасте, обычна у знатных людей, которые привыкли к более изысканной кухне.

— Я вырос в деревушке на юге империи Тит, доспехи паладина получил в споре на выпивку, а целительство досталось мне случайно, нет во мне ничего особенного.

— Вы очень скромный, не напомните мне своё имя?

— Атикинс.

— А меня зовут Аливия. Я одна из воспитательниц этого приюта.

Чем дольше шёл наш разговор, тем больше во мне что-то просыпалось. Стал замечать её нежный голос, приятный запах цветов от её кожи. Красивая, слегка бледноватая кожа, милые черты лица, утончённые ровные пальчики. Красивая фигура, красивые рыжеватые волосы спускались по её плечам. Очень красивая молодая девушка лет 23. Мужские потребности, о которых я давно забыл, охватили мой разум.

— А давно вы монахиней стали? — судя по строгой одежде, подумал, что таковой она и является.

— Я не монахиня, просто работаю в приюте, в котором сама когда-то выросла, — дети продолжали капризничать насчет каши, и наша романтическая беседа рушилась с каждой секундой. Даже если романтической её считал только я, было очень обидно, — Дети! Смотрите, этот святой целитель-паладин сэр Атикинс съел кашу быстрее вас, вот поэтому он вырос таким большим и сильным! — встав из-за стола, сказала Аливия так громко, чтобы её все услышали.

Мальчики тут же начали активней работать ложками, а девочки лишь хмыкали, что им быть сильными не обязательно, поэтому Аливии пришлось тоже взять себе порцию и начать завтракать, не хотят быть сильными, захотят быть красивыми, как она.

— Кашу эту уже тоже есть не могу, бедные дети, — сказала она почти шёпотом, — У нас было девять целителей, пятерых забрали в столицу, а нас заставили бесплатно лечить всех, кто попросит. Закон военного времени, я не против помогать раненым, но деньги за лечение горожан мы брали для приюта, чтоб кормить и одевать детей сирот. А сейчас солдаты принесли нам неделю назад, как всё началось, кашу, да зерна для хлеба, — даже интересно стало, не просто же так она это всё говорит, хотя смысл её вопросов про богатого меня, и рассказа о доходе приюта от целительства уже складывался в голове.

— Хочешь, чтоб я поговорил с Августином, чтоб он не лечил людей бесплатно? — мой вопрос вызвал бурю эмоций в глазах девушки, хотя она пыталась себя не выдать, от чего щёки налились краской.