Черный скрипач (СИ)

- Я хотел сделать из него Светлого мага, - сказал Чезаре, когда Хубер закончил свою речь вопросом о том, чего он, собственно, добивался таким своим поведением.

- И как? Удалось?

- Время покажет, - пожал плечами Чезаре. – Если его травить собаками, он, пожалуй, никогда не придёт к Свету. Если его ловить, обвинять, наказывать… мы же Светлые! Зачем объявлять охоту на мальчишку, который напал на магов потому, что они, пьяные, цинично обсуждали кончину его несчастных отца и матери?

Чезаре привстал, говоря это, но, закончив, откинулся на спинку кресла. Отчаянно хотелось закурить.

- Вы поступили не по закону, - начал Хубер, но Чезаре прервал его:

- Я поступил по совести. Не как маг Ордена Отражений с зыбкой моралью, но как Светлый маг. Если и есть что-то превыше закона – это человеческая совесть.

- И вы готовы за эту совесть отправиться на расстрел? – Уинфред Хубер удивлённо приподнял белые брови. – Готовы сгнить в тюрьме, лишь бы какой-то мальчишка, убивший короля, ушёл от наказания?

- Вы сами сказали, что он лишь орудие, - устало ответил Чезаре. – Не за что его казнить. Из него может вырасти великий человек, могущественный маг. И я бы приложил все усилия, чтобы это был Светлый могущественный маг, добрый и справедливый. А вы? Вы бы казнили его или бросили гнить в тюрьме! И к этому времени, к четырнадцати годам, получили бы или бессловесную тень, ничего не умеющую и не чувствующую, или труп, или безумца, карающего на своём пути и правого, и виноватого.

- Как вы смеете так говорить о Комитете, об Ордене, эн Роз! – загремел бас Хубера. Из приёмной кабинета выглянула голова встревоженного секретаря. – Вы здесь пока ещё служите!

- Это потому, что мне не всё равно, где служить, и я хочу служить и дальше! Но только честь по чести. А мои понятия о чести не включают в себя уничтожение маленьких мальчиков ради репутации Ордена!

И хотя Дэнни был уже далеко не маленьким, Уинфред Хубер понурил седую голову.

- Но ведь он едва не лишил жизни двоих, а то и троих старших офицеров. В том числе эна Гисли, который является кандидатом на моё место, - угрюмо сказал он.

- Да, конечно, идеальный кандидат, - махнул рукой Роз. – Когда он заступит на ваше место, я, пожалуй, уеду в провинцию и сделаюсь там простым ловцом. Не хочу служить под его непосредственным началом.

- Вот как? – заинтересованно спросил Хубер.

Роз изобразил кислую улыбку. Надо полагать, встреча их подошла к концу. Можно было вставать и идти, но Чезаре знал, что Уинфред всегда оставляет последнее слово за собой, и ждал, пока это слово будет произнесено. А Глава, видимо, ещё не придумал, как подвести черту. Наверняка следовало как-то обозначить наказание для начальника Центрального столичного участка. Что-нибудь изощрённое, чтобы в другой раз подумал, прежде чем позволять своей совести подобные фортеля.

Чезаре отлично его понимал. Ведь в самом деле нарушил закон. Хоть и не мог иначе.

- Если б вы смогли вернуться в тот день, - сказал Уинфред, сложив пальцы замком и подперев ими подбородок, - то как бы поступили, зная, что вас ждёт справедливое взыскание?

- Если бы знал, что оно будет действительно справедливым, эн Хубер, я поступил бы точно так же. Увёз бы мальчика и спрятал. Я Светлый и не занимаюсь уничтожением детей.

- Хорошо, - буркнул Хубер. – Вы свободны. Считайте, что это был строгий выговор. Получите у секретаря приказ через два часа.

Чезаре поднялся и помедлил несколько мгновений, размышляя, как половчее спросить, что будет в том приказе.

Спустя два часа он стоял на крыльце управления, курил одолженную у секретаря сигаретку и перечитывал бумагу круглыми от изумления глазами.

Его назначили на должность Главы Комитета Тирны. Наказание и одновременно поощрение от Уинфреда Хубера, хитрого старикана.

Вспоминая об этом дне, Чезаре каждый раз думал – а не придумал ли Хубер хитрый шаг ещё до начала их беседы? Ведь не хотел же он, в самом деле, передать все дела Эдварду Гисли? Этому выскочке и лицемеру?! Кстати, Гисли очень тяжело перенёс известие о том, что Роза не только не посадили в тюрьму, но и значительно повысили в звании. Даже то, что самого Эдварда тут же перевели на бывшую должность Роза, не утешило офицера. Фраза «жаль, что я не пристрелил твоего мальчишку сразу же, как только вошёл в твою квартиру», была, пожалуй, единственной, не содержащей никаких оскорблений. Остальные касались как морального, так и физического облика нового Главы Комитета. И, памятуя о строгости и справедливости Хубера, Роз назначил Гисли взыскание, но с должности не снял. Пусть поработает на благо Ордена, пусть.

…Но погасший знак на листке бумаги притягивал к себе внимание Роза и возвращал его мысли к Дэнни.