Черный скрипач

«Прошу о встрече перед тем, как меня переведут в тюрьму для Тёмных магов. Дэниэл Альсон».

Как всё-таки хочется курить.

***

Упырёк установил самодельное орудие на гроб дулом вниз, щёлкнул застёжками ремней. Затем сосредоточился на том, чтобы поднять жив-курилку. Там, внутри гроба, произошло активное шевеление. Конечно, он взял свеженький, ещё не закоченевший труп. Зачем ему застывший? А потом, зимой ждать, пока разморозится, что-то неохота.

Возле Дарда крутился щенок месяцев четырёх-пяти. Чёрный с рыжим брюхом и смешно задранными рыжими бровями. Вислые уши и хвост крючком – беспородный, косолапый, вырастет довольно крупным. Если, конечно, не помрёт с голоду. Упырёк в задумчивости посмотрел на щенка. Откуда взялся и что тут забыл? Отродясь Дард не встречал в округе никаких собак – нечего им тут делать, нечего есть.

- Кыш, кыш, - буркнул щенку Дард. – Сейчас грохнет. Испугаешься, собака ты ушастая.

Наконец, жив-курилка догадался, что делать. Вытянул руки-ноги вверх и приподнял крышку. Тонкая бечёвка, проходящая через крышку гроба, дёрнула спусковой крючок, глуховато бухнул выстрел. Полетели в стороны щепки и кусочки черепа. Щенок взвизгнул и удрал. Дард ухмыльнулся. Отличная работа! Выстрел из орудия, которое он состряпал из очень старого ружья, стрелявшего крупными шариками, разнёс мертвецу голову. Теоретически, жив-курилка ещё мог встать и ходить, но без головы у них сильно нарушается координация.

На беспокойные кладбища вполне можно устанавливать такие штуки. И сразу станет веселее жить. Надо будет поискать старое ненужное оружие.

Из сторожки, зябко ёжась, выполз Тяпа. Эта зима совсем подкосила старика. Если б не его мерзкий характер, Дард бы его пожалел. А так что-то не выходило, только и мыслей у Дарда и было – сдох бы ты поскорей.

Тяпа, опираясь на мотыгу вместо посоха, добрёл до развороченного гроба и неодобрительно уставился на дардово изобретение.

Щенок снова подбежал поближе, завилял задом, приседая и пытаясь прыгнуть Дарду на грудь. Поневоле Упырёк улыбнулся.

- Что это? – брезгливо спросил Тяпа.

- Пушка гробовая, для устранения восставшего мертвеца ещё на первой стадии, - бодро, почти по-военному отрапортовал Дард. Его хорошее настроение всякими там кислыми тяповскими рожами не испортишь.

- Портишь материал, - поджал бескровные губы старый некромант. Разумеется, недоволен. Когда он был доволен? – Уберёшь тут всё. Собаку пристрели.

Дард аж поперхнулся.

- За что?

- Когда я сплю – должно быть тихо. А эта тварь уже вторую ночь воет.

Щенок только что прибился к нему, и никакого воя в прошлые ночи Дард не слышал. Поэтому просто пожал плечами. Возражать не стал, но и пса решил в обиду не давать. Никому не может помешать щенок. А Дард уже давно собирался завести собаку. Не весь же свой век среди мертвецов коротать, надо и живую душу под рукой иметь. Для чего – это Упырёк озвучить не сумел бы. Для себя. Наверное, для души.

Он протянул руку, и щенок подставил морду под ласковую ладонь.

- Пристрели, - велел Тяпа. – Или я сам займусь им.

И приподнял тяпку.

Если бы Тяпа пригрозил поколотить Дарда – тот просто отбрехался бы угрозами. А тут вдруг такая его взяла злость, что он сунул руку за пазуху и достал пистолет. Тяпа не уловил подвоха, видимо, думал, что ученик собирается выполнить его приказ. Но когда увидел, что ствол пистолета направлен ему в лоб – а его и Дарда разделяло шага, наверное, три – мотыгу свою не опустил, а напротив, замахнулся и угрожающе начал:

- Ох и надоел ты мне!

И опять же, если бы силы сейчас изменили Тяпе, у Дарда непременно опустилась бы рука. Или хоть дрогнула. Но старый некромант, размахнувшись, нацелился ударить щенка по хребту.

- Руки от него убрал! – взвизгнул Упырёк. – Пристрелю!

- Пфф, - фыркнул Тяпа и ударил. Щенок еле-еле увернулся и жалобно залаял, припадая на передние лапы.

Едва старик замахнулся снова, Дард дёрнулся и нажал на спуск.

Выстрел снова напугал щенка, который, рыча и скуля одновременно, прижался к ногам Дарда. А Тяпа с простреленным лбом качнулся сначала назад, потом вперёд, ещё живя и дыша. Мотыга лязгнула о мёрзлую землю. Злые выцветшие глаза с чёрными точками на водянисто-карей радужке заглянули Дарду в душу. Последний взгляд умирающего разбудил в Упырьке необычайную, пожалуй, даже сладкую дрожь. Пока Дард размышлял, не выстрелить ли ещё раз, Тяпа повалился наземь. Дард нагнулся к нему и тряхнул за плечо, замирая от ожидания, что некромант сейчас же придёт в себя и полезет драться. Вдруг его аффект так силён, что и мёртвого подымет?

Но нет, не ощущал Дард никакого аффекта от Тяпы. Только стучало собственное сердце, посылая кровь по телу с такой силой, что стук отзывался в зубах, ушах, пальцах рук и ног.

Ослабев, он сел на гроб в его уцелевшей части. Руки дрожали, а колени так и вовсе стали ватные. Щенок, повизгивая, лизал Дарду пальцы, встав лапами на доски, дотягивался до лица, слизывал холодные слёзы.