Черный снег вермахта

Он знал, что если доложит о случившемся в штаб, то в ответ получит приказ прекратить разведывательные действия, найти надежное укрытие и ждать подхода советских войск. «Да, так мне Маркиан Михайлович и прикажет, – думал капитан. – Дескать, придут наши, Петра отправят в госпиталь, а я уже дальше буду выполнять задание в одиночку».

Да, такое решение было возможно, но Шубина оно совершенно не устраивало. Он чувствовал, что немцы готовят нашим войскам какую-то ловушку. И что он, Шубин, должен эти замыслы врага разгадать. Значит, он должен остаться здесь, в тылу врага, должен добраться до Запорожья, где находится штаб группы армий «Юг», и там провести разведку. Но он не может это делать, возя с собой раненого товарища. Значит, Мельника надо оставить в какой-то больнице, поручив его заботам врачей. Какая же это может быть больница? Разумеется, немецкая. Точнее, это должна быть не больница, а госпиталь. И ближайший такой госпиталь расположен, скорее всего, в Синельникове.

Придя к такому заключению, Шубин завел мотор и поехал по проселочной дороге дальше на юг. Так по ямам и колдобинам он проехал десяток километров, после чего вновь вернулся на шоссе. Здесь его никто не останавливал, и Шубин благополучно достиг окраины Синельникова. Здесь он сам остановился на блокпосту, вышел из кабины и спросил дежурившего на посту солдата:

– Скажите, рядовой, в этом поселке есть госпиталь?

– Да, господин группенфюрер, на западной окраине поселка расположен госпиталь, – ответил солдат. – Если вы поедете по главной улице поселка, а затем свернете налево и еще раз налево, вы туда попадете.

– Хорошо, – кивнул Шубин. – Дело в том, что по дороге из Павлограда на нас было совершено нападение. Какие-то негодяи обстреляли нашу машину и ранили моего водителя. Доложите коменданту об этом происшествии, пусть он вышлет патрули. Это произошло примерно в двадцати километрах от Синельникова.

– Слушаюсь, господин группенфюрер! – воскликнул солдат.

И Шубин поехал искать военный госпиталь. Следуя указаниям солдата на блокпосту, он повернул в нужных местах и действительно обнаружил на окраине поселка немецкий госпиталь. Разведчик остановил машину чуть в стороне от него и разбудил Мельника.

– Слушай, Петр, – сказал он ему. – Мы с тобой сейчас находимся в Синельникове, рядом с немецким госпиталем. Сейчас я помещу тебя в этот госпиталь. Потребую, чтобы за тобой был самый лучший уход. Ты, конечно, помнишь, как тебя зовут?

– Да, помню, – ответил Мельник. – Хотя у меня температура, но память еще работает. Конечно, меня зовут Вольфганг Шольц. Я родом из Гамбурга, работал в порту…

– Самое главное – правильно рассказать, как тебя ранили, – проговорил Шубин. – Ранение ты получил на дороге из Павлограда. Кто в тебя стрелял, ты не помнишь. Вдруг из-за кустов раздались выстрелы, ты с трудом смог остановить машину и передать управление мне. А потом потерял сознание. Ты все запомнил?

– Запомнил, не сомневайся, – ответил Мельник. – А ты меня надолго здесь бросишь?

– Я тебя не бросаю, а помещаю на лечение, – строгим тоном поправил напарника Шубин. – Думаю, тебе, чтобы рана зажила, потребуется дня два. Вот через два дня, то есть восьмого февраля, я за тобой и вернусь. А может, к этому времени Синельниково возьмут наши части, и тогда дело будет еще проще. Но мне кажется, что этого не произойдет. В общем, тебе надо подождать всего пару дней. Потерпишь?

– Куда ж я денусь? – усмехнулся Мельник и снова закрыл глаза.

Вид у него и правда был больной – когда Шубин потрогал его лоб, то он был горячий, как утюг.

Шубин снова сел за руль и подъехал к госпиталю. Войдя в вестибюль, он потребовал дежурного врача. А врачу заявил, что у него ранен водитель и его необходимо срочно положить в госпиталь. Отправленные врачом за Мельником санитары достали Петра из машины и внесли его в здание госпиталя.

– Моему Вольфгангу должна быть предоставлена самая лучшая палата! – заявил Шубин. – И лечить его должны лучшие врачи. Мне необходимо, чтобы через два дня он был на ногах!

Шубин понимал, что требует чего-то сверх положенного и ожидал возражений. Но, к его удивлению, дежурный врач отвечал:

– Мы знаем, господин группенфюрер. Главный врач госпиталя уже все приготовил для ваших солдат. Да вот он сам идет, вы можете его спросить.

Действительно, к ним подошел пожилой врач. Заметив эсэсовскую форму Шубина, он представился:

– Я – главный врач этого госпиталя Курт Вернер. – А потом заявил: – Не беспокойтесь, господин группенфюрер, для приема ваших раненых у нас уже все готово. Я выделил палаты, назначил врачей. Чего пока нет, так это санитарных машин. Мне сегодня звонили из штаба, из Запорожья, твердо обещали, что до обеда прибудут восемь машин, но пока нет ни одной. А вы не можете мне сказать, сколько раненых из ваших частей может поступить к нам в первые дни?