Черный снег вермахта

– А ведь эти, в машине, наверняка видели, как мы из того леса выезжали, – заметил Мельник. – Как бы чего не заподозрили.

– Мне кажется, ты зря беспокоишься, – сказал Шубин. – Мы могли элементарно отъехать в сторону, чтобы облегчиться. Немцы – чистоплюи, они никогда не станут справлять нужду, даже малую, прямо возле дороги. Мне кажется, они так и подумают.

– Хорошо бы, если так… – протянул Мельник. – О, гляди, они нам сигналят!

Действительно, встречная машина замедлила ход, водитель несколько раз мигнул светом фар, показывая, что ждет, что остановится и «Мерседес».

– Ну что, остановиться? – спросил Мельник. – Или со свистом промчаться мимо них?

– Остановиться, конечно, – сказал Шубин. – Нельзя бежать от опасности, когда не знаешь, что это за опасность, и у тебя нет плана, куда от нее бежать. А у нас такого плана нет. Но будь настороже.

Мельник подъехал почти вплотную к встречной машине. Теперь можно было определить, что это «Опель» последней модели – тоже машина не для лейтенантов. А еще разведчики разглядели прикрепленную на радиаторе «Опеля» стальную свастику.

– Кажется, это тоже эсэсовцы… – произнес Шубин.

– Ну да, как и мы, – ответил Мельник.

У «Опеля» открылась задняя дверца, и из автомобиля вышел офицер в эсэсовской форме и зашагал к машине разведчиков. Мельник вышел ему навстречу. Когда их разделяло всего два шага, лицо эсэсовца выразило удивление, он сказал:

– А где прежний водитель? И почему сам Зигфрид не выходит?

Мельник в одно мгновение понял, что значат эти слова и что вообще произошло. А случилось то, что они встретили немцев, хорошо знавших прежних владельцев «Мерседеса» – группенфюрера Занделя и его водителя Шольца. Возможно, это были сослуживцы убитых разведчиками немцев. Так что ни Мельник, ни Шубин не могли выдать себя за этих двух эсэсовцев. Из этой ситуации мог быть только один выход…

– Группенфюрер сейчас выйдет, – ответил Мельник. – Сейчас я ему скажу, и он выйдет.

Он повернулся к немцу спиной, сделал шаг… а затем снова резко повернулся. Теперь в руке у него был пистолет, и Мельник выстрелил. После этого события стали развиваться очень быстро.

Эсэсовец, в которого стрелял Мельник, пошатнулся, но не упал, а оперся рукой о капот. Одновременно открылись еще две дверцы «Опеля» – дверца водителя и правая задняя. Из задней дверцы выскочил офицер помоложе, и он тут же выстрелил в Мельника. Тот почувствовал себя так, будто его ударили свинцовой палкой по плечу, отчего он упал и стукнулся головой об асфальт. Водитель же выскочил без оружия – он подхватил раненого эсэсовца и бережно усадил его в автомобиль.

В это время из «Мерседеса» выскочил Шубин с пистолетом в руке. Он выстрелил в молодого офицера, но тот успел спрятаться за машину. А когда Шубин подскочил к Мельнику, чтобы оттащить его под защиту корпуса машины, эсэсовец открыл огонь по нему.

Но тут сам Петр включился в перестрелку. Он не потерял сознания, просто голова гудела от удара. Теперь он открыл огонь по офицеру, который прятался за машиной, и тому пришлось скрыться совсем. Шубин, пользуясь этим, оттащил друга под защиту капота. В это время водитель, усадив своего начальника на сиденье, вернулся на свое место и завел мотор. Молодой эсэсовец тоже сел в машину, и она задним ходом поехала обратно, на юг.

– Уйдут, гады! – крикнул Шубин. – Нельзя им дать уйти!

Они с Мельником из двух стволов открыли огонь по водителю, а также по колесам «Опеля». Лобовое стекло машины разлетелось вдребезги, однако водитель сумел укрыться под приборной доской и даже некоторое время управлял машиной из такого положения. Но когда были прострелены все четыре колеса, управлять автомобилем стало трудно, он сполз в кювет и остановился.

Шубин выскочил из «Мерседеса», взглянул на напарника. Мельник тоже пытался выбраться из машины, принять участие в бою, но у него это плохо получалось – раненое плечо мешало.

– Ладно, оставайся здесь, – сказал Петру Шубин.

Он вытащил из вещмешка гранату и, пригибаясь, побежал к «опелю». Молодой эсэсовец и водитель оба выскочили из машины и теперь вели огонь по Глебу. Пули так и свистели вокруг его головы. Однако до сих пор разведчику везло – ни одна из пуль его не задела. Ему было важно подбежать к врагам на расстояние броска гранаты. И эту задачу он выполнил. Он бежал вдоль левого кювета, в то время как «опель» сполз в правый. И, подбежав ближе к врагам, Шубин кинул гранату, а сам бросился в кювет.

Прогремел взрыв, над головой разведчика пролетели осколки, и все стихло. Однако Шубин не вскочил, не кинулся к «опелю» – он знал коварство врага. Вместо этого он, пригнувшись, почти ползком, преодолел метров двадцать по кювету и только потом пересек дорогу. Отсюда он мог взглянуть на то, что случилось с машиной их противников. Взрыв окончательно опрокинул «опель» на бок. Водителя Шубин нигде не видел. А молодой эсэсовец, который оказал разведчикам серьезное сопротивление, лежал рядом с машиной мертвый.