Чёрный сокол

Пришедшие на Русь завоеватели берегли свой осадный парк. Во время осады Рязани, прежде чем устанавливать метательные машины, монголы окружили весь город заборами и рогатками. Боялись, что рязанцы сделают вылазку и попортят орудия. Под Москвой враги сочли такую предосторожность излишней, потому что батареи и без того были неплохо защищены. Каждый камнемет с трех сторон прикрывали бамбуковые решетки покрытые войлочными матами и кожей. Кроме того батареи по всему периметру окружали противоконные рогатки, похожие на противотанковые ежи. Колья с железными наконечниками торчали в этих рогатка так густо, что между ними не смог бы пролезть и пехотинец. Каждая батарея представляла собой форт с гарнизоном в несколько сотен бойцом. Прорваться к метательным машинам сходу, было невозможно. А провести полноценный штурм не позволила бы монгольская конница. Но Горчаков нашел выход. Недаром он вспомнил Москву сорок первого года. Там, кроме всего прочего были и "коктейли Молотова".

Двое суток до прихода монголов, гончары и все кто хоть как-то разбирался в этом деле, лепили и обжигали глиняные фляжки. На вид, получалось убожество.

– Это посуда Орков, – сделал вывод Олег, рассматривая партию очередных уродцев, – люди такое, сделать не могли. Ну и плевать на красоту, лишь бы керосин и мазут не вытекали. Во всех ударных группах третий полк был вооружен фляжками с горючей жидкость. Из-под пробок, как положено, торчали смоченные керосином лоскуты. Во время атаки каждый десятый боец держал горящий факел. Теперь долгий штурм был не нужен: налетят всадники, забросают стоящую в укрытиях вражескую технику "коктейлями Молотова" и ускачут. Монголы не встанут грудью на защиту своих батарей. Они сначала отбегут подальше, а потом будут кружиться вокруг, и пускать стрелы.

Батареи "блид" и "трубушетов – манжаников" стояли на льду Неглинной, потому что вели огонь на дистанции сто – сто тридцать метров, а бившие на километр, аркбаллисты и многозарядные станковые арбалеты артиллеристы расставили подальше за рекой. Расчеты стрелометов обратились в бегство, когда первый и второй полки ударили вдоль реки. Горчаков послал три сотни воинов поджигать батареи на льду, две сотни отправил жечь оставшиеся без защиты лучные машины, а сам с Бериславом и десятью своими дружинниками поскакал дальше в обоз тумена. Там они прихваченными для этой цели трофейными монгольскими палицами и шестоперами начали пробивать сосуды с горючими жидкостями и поливать керосином запасы пороховых снарядов.

– Ну что? Абдула поджигай? – пробормотал Олег, вспомнив "Белое солнце пустыни" и коснулся горящим факелом длинной черной дорожки. – А теперь, ходу! – скомандовал он, взлетев в седло. – Когда огонь доберется до пороха, тут станет весело.

Через несколько минут монгольский обоз стал похож на подожженный злоумышленниками склад китайской пиротехники.

Олег с дружиной нагнал своих бойцов уже у Боровицких ворот. Полк двигался быстро. Увидев, как горят дальние батареи, артиллеристы решили не искушать судьбу. Они выскакивали из укрытий и бежали вниз по Неглинной. После чего воины Горчакова поджигали камнеметы без всяких проблем.

"И раз уж я здесь, то надо прояснить обстановку" – подумал Олег.

Он въехал в Кремль через Боровицкие ворота, повернул направо и доскакал до приречной стены. Горчаков решил посмотреть сверху на происходящее в русле Москвы-реки. Вынырнув из люка в полу верхней галереи, он сразу же оказался в боевой обстановке. У низких бойниц похожих на амбразуры дзотов суетились лучники. Они быстро выглядывали в амбразуры, пускали стрелы и отскакивали в сторону. Галерея не имела задней стены. Вместо нее по краю площадки проходил ряд столбов, поддерживавших двускатную тесовую кровлю. Между столбами имелись низкие перила. Сейчас рядом с ними лежало несколько тел. Олег шагнул к ближайшей амбразуре, а в это время от соседней с ней отшатнулся лучник и рухнул на спину. Из его лица торчало длинное древко с белым оперением.

– Что там происходит? – спросил Горчаков у воина, который только что пустил стрелу и, прислонившись к бревенчатой стене, доставал следующую.

– Наших бьют! – коротко ответил ратник.

Олег обошел воина и выглянул в бойницу.

"Тумен-то, видно, смешанный, – подумал он, отстраняясь от амбразуры, – нашлись в нем и те, кто умеет на копьях и мечах биться".

На этом направлении действовали четыре полка. Ударная группа, вышедшая из Чешьковых ворот и пятьсот воинов, покинувших Кремль, через Боровицкие ворота. Они подожгли батареи напротив короткого участка стены, а потом спустились к Москве-реке. Вернуться к Боровицкой башне воины уже не смогли, потому что монголы отрезали полку путь к отступлению, так же, как и ударной группе. Теперь остатки четырех полков дрались почти прижатые к стене, между Чешьковыми воротами и углом, у которого стоял Горчаков.

"Интересно, – подумал Олег, – где сейчас Владимир со своим воеводой, и почему никто не руководит боем? Ладно, потом разберемся. Сейчас своих надо выручать".