Черный сокол

   Монголы подошли к Москве двадцать шестого января 1238 года по местному летоисчислению. Около десяти часов утра дозорные, стоявшие на стенах Кремля, заметили на белом полотнище Москвы-реки густую россыпь движущихся черных точек. В том, что это показались передовые сотни неприятеля, никто из них не сомневался. Один из воинов метнулся к люку, сбежал по крутым ступеням на второй этаж, потом по другой лестнице спустился на землю и побежал к церкви Спаса на Бору. Вскоре над Кремлем разнеслись гулкие удары большого колокола. Удары шли не с торжественными паузами, как обычно. Звонари торопились и частили, потому что в этот раз колокол звал не к молитве, а на стены.

   В Кремле было тесно. Все избы были набиты воинами. На площади и даже во дворах стояли шатры. И везде, куда ни глянь - лошади всех мастей.

   Когда Олег предложил ввести армию в Московский Кремль, у князей аж глаза на лоб полезли.

   - Да как же мы их всех разместим?! - патетически вопрошал двадцатичетырехлетний Владимир Юрьевич князь московский. - А кони?! - спохватился молодой градоначальник. - Чем коней-то кормить? Да по городу от ратных и их лошадей пройти будет негде!

   "Ну, пробки это вечная проблема Москвы" - съязвил про себя Горчаков.

   Всеволод Юрьевич и Роман Ингваревич, начавшие привыкать к "нестандартным" решениям рыцаря Олега Ивановича помалкивали, ожидая продолжения. А недолюбливавший суздальцев Роман, еще и ехидно посмеивался в густые усы.

   - А со сбегами как быть? - задал дельный вопрос Еремей Глебович.

   - А вот для них точно места не хватит, - ответил Горчаков. - Беженцы пусть двигаются дальше на Владимир.

   - Мороз. Дети, - напомнил воевода.

   - Да все я понимаю! - скривился Олег. - Ну а куда деваться? - развел он руками. - Пусть как-то потерпят. Все лучше, чем от монголов мученический венец принять. - Кстати, и половину москвичей тоже бы надо с ними отправить.

   - Что?! - задохнулся от возмущения Владимир Юрьевич.

   - Погоди княже, не горячись, - постарался урезонить его Горчаков. - У нас ведь и выбора- то особого нет. Крепость московская давно строилась. Мала она уже для такого города. Вон сколько народу у вас вокруг стен в деревеньках да усадьбах живет. Если все за стены сбегутся, то тогда уж точно негде и развернуться будет. Ну сам помысли, - воззвал к разуму Олег, - ежели не жителей во Владимир отправлять, тогда ратных придется туда слать. Не стыдно потом будет, что вои сидят во Владимире, а детишки с бабами здесь с моголами воюют?

   - А почему во Владимир, а не в Тверь? - поинтересовался Еремей Глебович. - От Твери, если что, и до Новгорода недалече.

   - Не успеют беженцы до Твери добраться, - ответил Горчаков. - Послезавтра моголы сюда придут и сразу пошлют рать налегке изгоном по новгородской дороге. За припасами. И крестьян да горожан со скотом и скарбом они раньше нагонят, чем те до Твери дотопают.

   - Так почто ты предлагаешь все наше войско за стенами схоронить, ежели ему самое место на новгородской дороге в засаде? - удивился Еремей.

   - А с чего ты, Олег Иванович взял, что монголы на Тверь пойдут? - вступил в разговор Всеволод Юрьевич. - В сторону Владимира земли побогаче будут.

   - Чтобы взять Владимир, - начал отвечать со второго вопроса Горчаков, - монголам все их войско понадобится. А если они раньше времени земли до Владимира разорят, то, как потом на него пойдут? А о засаде, я и сам сперва подумал, - ответил Олег воеводе, - Да только проку с нее большого не будет. В лучшем случае истребим еще один тумен, зато Москву с Владимиром и Суздалем потеряем.

   - Это от чего же? - не понял Всеволод.

   - От того, что сил наших, только на один тумен и хватит, - принялся растолковывать Горчаков. - На остальное монгольское войско мы с десятью тысячами уже не пойдем. А здесь под Москвой у нас сейчас есть возможность сорвать весь поход. Если снаружи будем монгольский лагерь атаковать, то к обозам можем и не прорваться. А если из-за стен ударим, то до камнеметов монгольских мы уж точно доберемся, поскольку они как раз у этих самых стен и будут стоять. А без них монголы ни одного города взять не смогут. Вот и выходит, - развел руками Горчаков, - что если изничтожить камнеметы, то осаде конец. Да и всему их походу - тоже.

   Весь "высший командный состав московского гарнизона" собрался на дозорной площадке башни над Боровицкими воротами. Окончание треугольного мыса между Москвой-рекой и речкой Неглинной являлось самым высоким местом Боровицкого холма. Отсюда было хорошо видно, что происходит и за Неглинной, и за Москвой-рекой. И от этого зрелища всем было малость не по себе. Кремль со всех сторон окружал огромный воинский лагерь, над которым поднимались в небо тонкие дымки от тысяч костров.

   - Много ж, однако, нехристей! - передернул плечами под лисьим полушубком Владимир Юрьевич. - Пали на Москву, аки прузи.

   "Точно подметил, - подумал Олег, - монголы действительно саранчу напоминают и не только числом, но и тем, что после них ничего не остается".

   Он стоял, положив руку, на толстое бревно ограждения, опоясывавшего верхнюю площадку башни, и наблюдал за суетой внизу метрах в восьмидесяти от стены.