Черный список

Я подумал, что та, похожая на ангелочка, стерва, которая когда-то больно обидела Сергея, была, скорее всего, приезжей.

Сергей не обманул. Буря стихла даже раньше, чем мы успели допить чай с вкусными пышными пирогами. Антонина Прокофьевна тут же распахнула окна, и в комнату, где мы с Сергеем успели изрядно надымить, ворвался вкусный влажный воздух, пахнущий морем, тиной и какими-то цветами. Уж не знаю, в каком таком хитром месте сушила хозяйка нашу мокрую одежду, но к тому моменту, как мы собрались уходить, все вещи были абсолютно сухими, так же, как и обувь.

Уже стоя на пороге, я, повинуясь непонятному порыву, сказал Сергею:

— Дай-ка мне адрес того человека, которому Оля должна была передать посылку. Я сам к нему завтра схожу, чтобы тебе время не тратить, а ты займись окружением наших трех красавиц актрис.

Он посмотрел на меня с благодарностью и протянул бумажку с адресом.

Домой мы возвращались той же дорогой: сначала по темным улицам индивидуальной застройки, потом через шумный сияющий огнями многолюдный центр города и снова по тихим немощеным улочкам.

— Танечка, я, кажется, нарушил ваш график.

— В смысле?

— Триста строк. Вы же их сегодня не написали из-за того, что пошли со мной в гости.

— Значит, завтра придется сделать шестьсот. Не пойду купаться, пока не сделаю, вот и все.

— Таня, это жестоко! — рассмеялся я. — Разве можно так себя истязать? Приехать на море и запереть себя в четырех стенах.

— Вы не понимаете, Дима. Во-первых, это для меня удовольствие, а не каторга. А во-вторых, не забывайте, это деньги. В издательстве мне платят по двести долларов за авторский лист, то есть за двадцать четыре страницы на машинке. Триста строк — это примерно восемьдесят долларов, или в переводе на наши деревянные — триста пятьдесят тысяч. Сделала триста строк — заработала. Понимаете? Очень стимулирует. И в-третьих, у меня Ирочка. Она согласилась пожертвовать своей квартирой, чтобы я могла не разменивать свою, только потому, что я пообещала ей заработать на новое жилье. И если я ленюсь и не пишу, а Ира в это время стоит у плиты или стирает, можете себе представить, как я себя чувствую.

— Кстати, ваша Ирочка не обиделась, что вы бросили ее сегодня и отправились развлекаться?

— Надеюсь, что нет. После нашей с вами вчерашней прогулки она немного погрустила, поняв, что здесь ей не обломилось, но сегодня утром она присмотрела очень симпатичного курортника из соседнего дома, так что вечер, который я ей освободила, она проведет с толком. У нее, вообще-то, отличный характер, легкий, уживчивый, и хозяйка она прекрасная. Повезет кому-то!

— Что-то долго никому не везет, — с шутливым сомнением произнес я. — Сколько ей лет?

— Двадцать шесть. Она моложе меня. Я так понимаю, вы плавно подбираетесь к вопросу о моем возрасте?

— Таня!

— Да бросьте вы, Дима, я женщина без комплексов. Если вам интересно, давно бы уже спросили и не мучились.

— Считайте, что я спросил.

— Мне тридцать четыре.

— Не может быть! Правда, тридцать четыре?

— Правда. А что вас смущает?

— У вас такая кожа гладкая… Я бы больше двадцати восьми не дал.

— Димочка, вы прелесть. Кожа у меня гладкая потому, что я толстая. Вот и весь секрет.

— Таня! Ну что ж вы меня все время ставите в неловкое положение!

— Да почему же? Да, я толстая, ну и что мне теперь, повеситься из-за этого? Или делать вид, что я — юная газель, а все, кто видит мою полноту, просто дурно воспитанные хамы, лишенные чувства прекрасного?

— Тетя Таня, — внезапно вмешалась Лиля, которая до этого молча шла рядом, держа меня за руку. — А почему вы зовете папу Димой?

— Потому что в полном имени Владислав есть буквы «Ди», и твой папа мне разрешил звать его Димой, — объяснила Татьяна.

— Понятно, — сказала Лиля и снова умолкла.

Благодаря ее вмешательству разговор на опасную тему внешности можно было свернуть. Я всегда боялся таких обсуждений. Станешь говорить правду — окажешься невежливым, станешь хвалить и говорить комплименты — есть риск, что дама примет все за чистую монету и твои джентльменские охи и ахи будут восприняты чуть ли не как признание в любви.

— Танечка, я вот о чем подумал. Если вы завтра собираетесь ваять свою «нетленку», может быть, вы позволите оставить с вами Лилю? Мне нужно сходить в одно место, и я не хочу таскать ее с собой. У меня появилась возможность выяснить, почему Ольга Доренко опоздала на пресс-конференцию.

— Конечно, Дима, о чем разговор. Не беспокойтесь, Ира пойдет на пляж, а мы с Лилей посидим в саду. Кстати, Лиля, когда придем домой, напомни мне, пожалуйста, чтобы я поставила аккумулятор на подзарядку, а иначе нам завтра придется вместо сада сидеть в комнате и включать компьютер в сеть.

— Хорошо, тетя Таня.

Да, мой ребенок многословием не страдает. Иногда я задумываюсь над тем, что же происходит в ее кудрявой головке, когда она молчит? Какие мысли там рождаются? Какие вопросы, которые некому задать, потому что родителей вечно нет рядом? Какое впечатление на нее производят прочитанные книги? Что она понимает, слушая разговоры взрослых?