Черный список

Прибежали мальчики из службы безопасности, вызвали милицию, а кто-то возьми и скажи (с пьяных глаз чего не ляпнешь), что Маргарита Мезенцева давно уже ревновала своего мужа, хоть и бывшего, к Ольге Доренко, а муж-то этот примчался сюда, на фестиваль, хотя раньше никогда ничего подобного за ним не замечалось. Не иначе как ради Ольгиных прекрасных глаз. Пока были женаты, ни на один фестиваль вслед за женой не приезжал, а после развода — нате вам, пожалуйста, прикатил. И как только Риточка это терпела!

Местные милиционеры вполне разумно решили, что Риточка терпела это с трудом. То есть с таким огромным трудом, что в один прекрасный момент не выдержала и убила проклятую разлучницу. Риточку тут же попросили «пройти» и стали дотошно выяснять, была ли у нее возможность зарезать подругу. К сожалению, выяснить ничего им не удалось, потому что все были в таком подпитии, что ничего толком не помнили. Где находилась Мезенцева в период с 23 часов до 3 часов ночи? Куда она выходила? Где и с кем ее видели? Поднималась ли она на 16-й этаж, где находится номер Доренко? Не выглядела ли подавленной или, наоборот, возбужденной? Разгневанной? Раздраженной? Много ли пила? И так далее… Вопросы остались открытыми, но Риту отпустили, попросив, естественно, из города не уезжать. На прощание она кинула им кость — сказала про Литвака.

И я понял, что должен как-то помочь бедняге Игорю. Я остро чувствовал свою вину перед ним и ни в коем случае не хотел, чтобы он пострадал из-за истории, корни которой тянутся из идиотской ревности моей бывшей жены.

* * *

Городское управление внутренних дел выглядело недавно отремонтированным и свеженьким, как только что выкупанный младенец. Я оставил Лилю на лавочке в обществе книжки про Мумми-тролля, дав ей пятитысячную купюру на тот случай, если она захочет мороженого или воды. Впрочем, я не сомневался, что как только я исчезну в проеме двери, она тут же подойдет к книжному киоску, который я приметил неподалеку, и купит очередной «женский» роман Барбары Картленд. Я никак не мог выяснить, что же ей удается понять в этих книжках, подозреваю, что очень немногое, но читала она их с упоением.

В здании управления было сумрачно и тихо. Постовой мельком взглянул на мое удостоверение и молча кивнул, разрешая пройти. Дежурная часть была с виду самой обычной, но, присмотревшись, я увидел, что электроники туда напихали не на одну тысячу долларов, и позавидовал городу, который может себе позволить вкладывать деньги в правоохранительную систему. Дежурный, толстый потный майор, долго делал вид, что не видит меня, а я так же долго делал вид, что терпеливо жду. Мне всегда интересно, как в дежурной части относятся к посетителям, когда еще не знают, кто они и зачем пришли. Если театр начинается с вешалки, то милиция — с дежурки. Она — лицо учреждения, не в смысле чистоты и компьютеризации, а в смысле отношения к гражданам. Какой стиль царит в «управе», такой и в дежурке.

Майор не выдержал первым.

— Слушаю вас, гражданин. Что у вас?

Я протянул ему свое удостоверение.

— Мне нужен опер, который работает по убийству актрисы Доренко. Поможете?

Майор молча вернул мне красную книжечку и стал куда-то названивать.

— Двенадцатый кабинет, — наконец после нескольких звонков произнес он. — По лестнице на второй этаж и направо.

То, что я увидел в кабинете, на котором значился номер 12, меня озадачило. Там никак не мог находиться оперативник, которого я искал. Это был типичный кабинет начальника, роскошный, обставленный добротной мебелью. И человек, который восседал во главе письменного стола, тоже смотрелся начальником. Хорошо за пятьдесят, жесткие глаза, грузная фигура.

— Подполковник Стасов, Управление уголовного розыска, ГУВД Москвы, — представился я, пытаясь справиться с недоумением.

— Мне о вас не звонили, — сообщил мне хозяин кабинета, глядя куда-то в сторону.

Я с ужасом подумал, что не знаю, кто он, как его зовут, и вообще произошло какое-то недоразумение. На кителе я увидел полковничьи погоны, которые с равным успехом могли принадлежать и начальнику управления, и любому из его заместителей. Правда, вход в кабинет был из коридора, а не из приемной, и это позволяло надеяться, что я попал все-таки не к начальнику, а к кому-то из замов.

— Дежурный сказал, что я должен пройти в двенадцатый кабинет.

— Правильно. Но из Москвы о вас не звонили. Что вы хотите?

Тут я сообразил, что дежурный принял меня за сыщика, который приехал из Москвы в связи с убийством Ольги. Вероятно, поэтому он и направил меня к руководству, так сказать, представиться и доложиться по команде. А руководство, естественно, ни сном ни духом ни про какого сыщика и знать не знает.

— Товарищ полковник, я хотел бы встретиться с сотрудниками, которые занимаются убийством Ольги Доренко.

— Зачем? Кто вас уполномочил?