Черный страж

Когда Ута приблизился к стражникам, те опустили головы и уставились на столешницу, не осмеливаясь смотреть на человека в черном. Уте нравилось наблюдать этот иррациональный страх, и он решил постоять над людьми несколько мгновений, прежде чем говорить. Он знал, что за это время они успеют вспомнить тысячи баек, которые слышали о Черных священниках, и вообразить себе еще тысячу ужасов. Ута подождал, пока они не дойдут до нужного состояния, затем обратился к стражникам.

— Вы пойдете со мной, — негромко произнес он.

Старший из стражников, человек лет сорока, нервно возразил:

— Милорд, сегодня утром мы дежурим на улицах.

— Как твое имя, сержант?

— Клемент, милорд, — ответил тот.

— Так вот, сержант Клемент, ваше уличное дежурство подождет. Вы мне сегодня нужны. А сейчас собирай своих людей, мы отправляемся в Касбу Хак, за городские стены, — строго произнес Ута и, не давая Клементу возможности возразить, развернулся к Ториану.

Тот терпеливо улыбался, но Ута понимал, что ему не нравится весь этот спектакль.

— Не лучше ли было попробовать объяснить им их задачу, брат? — спросил Ториан.

— Не надо никому ничего объяснять, страх — лучший побудитель, — возразил Ута.

Пятеро стражников медленно поднялись, переглядываясь и перешептываясь между собой; поправили кольчуги, проверили оружие. Клемент был вооружен тяжелой булавой, которая висела у его бедра, и небольшим арбалетом, а у самого младшего стражника за плечами были укреплены два коротких меча. У остальных имелись арбалеты и длинные ножи. Поверх тусклых кольчуг на груди у воинов были надеты гербы с белым орлом Тириса. Ута прошелся перед людьми, осмотрел их, явно остался доволен и одобрительно кивнул.

— Господа, следуйте, пожалуйста, за нами, — приказал он, улыбнулся Ториану и направился к выходу из зала.

Уте не нравилось в столице. На улицах толкалось слишком много народу, и, хоть большинство зданий были каменными, содержались они дурно. Люди, обязанные поддерживать в чистоте булыжные мостовые, работали плохо; в основном они просто сгребали мусор и грязь в боковые улочки. Здание капитула ордена Красных рыцарей возвышалось над остальными домами в квартале, и скрещенные мечи видны были почти с каждой улицы. Ториан поступил предусмотрительно, выбрав для ночлега таверну, обслуживавшую людей, которые привыкли к дисциплине и уважению к вышестоящим. Ведь город кишел другими заведениями, гораздо более низкого пошиба. Несмотря на то что Тирис был столицей Тор Фунвейра, город этот являлся опасным местом, и человеку следовало постоянно быть настороже.

Ута посещал столицу еще мальчишкой, город с тех пор мало изменился. Сейчас точно так же, как и раньше, в воздухе витали самые разнообразные запахи. Он чуял запахи вина, табака, мяса, рыбы — как свежих, так и тухлых, — а кроме того, неизменную вонь блевотины и фекалий. В отличие от этого города, улицы Ро Арнона убирали служители Коричневой церкви, и мостовые были безупречно чистыми. Два священника, оруженосец и пятеро стражников прошагали по людной улице, на которой располагалось здание крестьянской гильдии, и вышли на просторную площадь. Она была вымощена восьмиугольными камнями, и уборщики, очевидно, приложили кое-какие усилия, чтобы поддерживать ее в чистоте. В центре возвышалась огромная конная статуя Красного рыцаря со знаменем Одного Бога в руке, и Ута почувствовал некоторое облегчение — на узких улочках он испытывал приступы клаустрофобии.

На площади располагались дома различных гильдий, и множество людей, местных и приезжих, толкались у дверей, надеясь получить работу. Гильдия торговцев занимала самое большое здание, дальше находились казармы, где набирали людей в городские стражники. У дверей обоих домов стояли наемные охранники, отгоняя прочь большую часть людей, пытавшихся войти.

К востоку от гильдейской площади Ута разглядел Белую Королевскую башню — древнюю сторожевую башню, которая символизировала бдительность правящего дома Тирис. Башня вздымалась высоко над крышей королевского дворца, видна была из любой точки города и по высоте превосходила даже Красный собор, знамена которого развевались к западу от площади.

При виде священников отряды городской стражи отдавали честь, а простые люди опускали глаза. Ута заметил, что некоторые горожане указывали друг другу на Черного священника, кое-кто суеверно складывал пальцы, отгоняя зло. Ута давно привык к подобной реакции, она ему даже нравилась, и он обращал свирепый взгляд на тех, кто смотрел на него, чтобы вселить в людей еще больший страх.