Черный страж

Ута подошел и взглянул ему в глаза.

— Могу побиться об заклад, что в своей жизни ты совершил множество глупостей, но нас интересуют только самые недавние. А теперь веди себя пристойно и делай, что велят, иначе я откушу тебе нос. Это понятно? — холодно спросил он.

Гленвуд с испуганным видом кивнул, не осмеливаясь произнести ни слова, когда Элиот, молодой стражник, спрятал мечи в ножны.

— Хорошо, я готов, пошли в другое, более… подходящее место, — нервно ухмыляясь, пробормотал пленник.

Они по-прежнему находились под навесом «Голубого пера», но Ута заметил, что несколько человек уже увидели изготовителя фальшивых документов в плену у священников. Один из них, по виду воин ро, особенно заинтересовался этой сценой и даже на миг встретился взглядом с пленником, а затем исчез в боковом переулке.

Ута решил, что возвращаться пешком через Касбу не стоит, потому что у Гленвуда, без сомнения, имелись здесь друзья и эти друзья по глупости могли попытаться освободить его. Вместо этого он повел Ториана и стражников в переулок, который отделял «Голубое перо» от соседней лавки торговца пряностями. Переулок оказался настолько узким, что передвигаться по нему можно было только цепочкой, и Гленвуд занервничал еще сильнее, когда понял, что окружен со всех сторон, выхода нет и что его, скорее всего, убьют, если он попытается бежать.

А Ута вел свой отряд дальше, во вторую узкую улочку, которая проходила позади борделя и заканчивалась небольшим двориком, примыкавшим к внешней стене; в этом укромном месте хранились запасы выпивки. Служебные двери нескольких домов выходили во двор, повсюду были расставлены ящики с вином и пивом. Ута отвернулся от своих спутников, внимательно осмотрел ближайший ящик, извлек оттуда бутылку каресианского красного вина и сел. Ториан, убрав меч в ножны, остановился рядом с ним, а стражники тоже расположились на ящиках. Элиот подвел Гленвуда к двум священникам и сел рядом с Рэндаллом.

— Ну а теперь, если вы не против, давайте немного отдохнем и расслабимся, — произнес Ута, открыл бутылку и сделал большой глоток. Поморщившись — вино было отвратительное, — он поставил открытую бутылку на землю. — Наверное, нужно, чтобы оно немного проветрилось. — Он сплюнул остатки кислой, как уксус, жидкости.

— Опять комедию ломаешь, брат? — обратился к нему Ториан.

— У тебя меч, у меня комедия; ты же не будешь отрицать, что и то и другое нам очень пригодилось в последний час?

Ториан покачал головой и, шагнув вперед, взглянул на Гленвуда сверху вниз. Рост мошенника составлял примерно шесть футов, но сам он был тощим и болезненным. Пурпурный священник в полных доспехах выглядел рядом с ним как гора.

— Как у тебя идут дела с изготовлением печатей Красной церкви, Гленвуд? — спросил Ториан.

Жулик, казалось, несколько удивился, но быстро взял себя в руки и заговорил невозмутимым тоном профессионального преступника.

— А сколько вам нужно? — спросил он, по-дурацки ухмыляясь, но, сообразив, что взял неверный тон, постарался загладить оплошность. — Я просто шучу, это шутка такая, господа… А разве кто-то занимается такими делами? В любом случае бизнес убыточный, денег мало, а риск весьма велик.

— Ты признаешься, что занимаешься подделкой официальных документов? — спросил Ториан.

— Что ж, признаюсь… В Тирисе найдется тысяча человек, которые могут это подтвердить, и еще тысяча могут вам сказать, где меня можно найти. — Он смолк и покачал головой. — Но я не дурак, у меня имеются друзья в нужных местах, и я знаю, что подделка документов — относительно мелкое нарушение по сравнению с многими другими и что два члена церковных орденов вряд ли будут интересоваться такой ерундой. — Он говорил с развязностью человека, привыкшего к общению с представителями властей. — Хотите взять меня под стражу? На здоровье, я вам гарантирую, что меня выпустят из тюрьмы через час… найдут какую-нибудь ошибку в процедуре ареста.

Ута прищурился:

— Ты так и не ответил на заданный тебе вопрос…

— Возможно, но я не собираюсь отвечать на твои вопросы, поэтому возьми под ручку свою подружку в пурпурном плаще и убирайтесь отсюда к чертовой матери! — нагло произнес мошенник.

Ториан быстро вытащил меч и прорычал нечто неразборчивое.

— Следи за языком, мразь! — послышался голос сержанта Клемента.

Он шагнул вперед и замахнулся булавой на Гленвуда. Ута улыбнулся жулику, но его улыбка заставила человечка втянуть голову в плечи.

— Я сам разберусь с этой падалью, оскорбившей меня, — произнес Черный священник и ударил Гленвуда кулаком в переносицу.

Мошенник с громким воплем, в котором слышались боль, ярость и изумление, упал на землю.

Ториан, казалось, был изумлен не меньше Гленвуда. Ута схватил его за горло и приподнял над землей на вытянутых руках. Затем ударил кулаком в грудь, так что несчастный закашлялся и выплюнул кровь на пыльную землю. Затем Ута грубо тряхнул свою жертву.

— Я не стражник и не судья, и меня не интересует твое мнение обо мне, — процедил Ута сквозь зубы. — Ты продал поддельную печать Красной церкви человеку с мечом, разукрашенным узорами, так?