Чёрный Стрелок

Картинка представляла собой трёхмерный поэтажный план здания, построенного купцом Дорошенковым. И на плане этом (красным, для удобства изучающего) было обозначено то, что ни в коем случае не предназначалось для глаз постороннего наблюдателя: упрятанные в мощных стенах дома потайные ходы.

Через четверть часа Алёша выяснил: один из невидимых коридоров проходит рядом с этой комнатой. Локализовав «вход», Алексей встал и без особого труда обнаружил ниточку-щель, прямоугольником очертившую стену. Увы, сколько он ни нажимал на полутораметровой высоты «дверь», толку не было. Везение закончилось. Каменный блок даже не шелохнулся.

Глава восьмая

Девять человек тщательно обследовали брошенный лагерь, в котором недавно кушали макароны трое «разбойников». Каждую травинку. Каждую царапину на дереве. Десятый, Тиша Кочко, бывший опер из Ширгородского РУБОПа, подставленный (с тайной подачи Хлебалова) умельцами из областной «рыбинспекции» и выкупленный, но уже явно, Хлебаловым же, присматривал, чтобы работа шла как следует. Общее представление о происшедшем у Тиши уже сложилось. Он знал, сколько было нападавших, что они ели, как развлекались и как вели наблюдение. На сосну Тиша лазал сам в надежде отыскать что-нибудь типа нитки или подсохшей кровяной капельки. Не нашёл ничего. Ни там, ни на поляне. И проникся уважением к лихой тройке. Следов была масса, но ничего конкретного. Даже паршивой корки с оттисками зубов. Правда, по отпечаткам обуви можно примерно определить рост и вес, да что толку?

— Надо вычислить джип, — сказал Тише бригадир поисковиков по кличке Дыня. — Ну, может, где купили или там, кто, конкретно?..

Кочко вздохнул:

— Это наш джип, — сказал он. — Угнанный. У него протектор характерный.

На поясе у Дыни загудела рация.

— Тебя, командир, — он передал агрегат Тише. — Хозяин.

— Я, — устало произнёс Кочко. — Да, работаем. Нет, не обнаружен. Нет, уничтожен — вряд ли. Это же минисейф. Да, будем искать. Конец связи.

— Чего он? — заинтересовался Дыня.

— Кейсом интересуется. Может, говорит, сгорел?

— А может?

— Может, — сказал Кочко. — В мартеновской печи. Я эту систему знаю.

— А чего там было? Бабки?

Кочко пристально посмотрел на Дыню. Под этим взглядом жадный интерес в Дыниных глазках истаял, а на физиономии появилось что-то вроде смущения.

— Да я так, — пробормотал он. — Полюбопытствовал…

— Пошли, — сказал охранник. — Хозяин зовёт.

— Сейчас, — Алёша выключил компьютер, но без спешки, чтобы охранник успел увидеть картинку «Starcraft». Пускай доложит по инстанции, что Шелехов использует компьютер так же, как большинство его российских сверстников: играет в игрушки.

В коридоре молоденькая девушка драила пылесосом ковровую дорожку. Охранник мимоходом ущипнул её за попку, получил кулачком по спине и заржал.

Фомы в приёмной не было — только накрашенная, как матрёшка, секретарша. Зато в кабинете Хлебалова, помимо хозяина, находился Веня Застенов.

— Я слыхал, ты недоволен? — проворчал Хлебалов.

— Добрый день, Николай Григорьевич! Привет, Веня!

— Привет! — Стена чуть усмехнулся: малыш умеет себя поставить.

— Кому добрый, кому нет, — буркнул Хлебалов. — Мне сказали: ты что-то требовал. Никто ничего не может требовать у меня в доме! Только я!

— Николай Григорьевич, — Алёша посмотрел прямо в глаза опекуну. — Вчера вы поручили мне девушку, которую, кстати, я привёл в этот дом. И за которую полагаю себя ответственным. И я не допущу, чтобы её обидели. Тем более после того, как она осталась сиротой. Как и я. И ещё я хочу сказать, что вижу очень неприятное сходство в том, как погибли мои родители — и её.

— Уж не меня ли ты хочешь обвинить в этом? — грозно произнёс Хлебалов.

— Николай Григорьевич, я был мальчишкой, когда погибли мои родители…

— Ты и сейчас мальчишка… — проворчал Хлебалов.

— …И у меня нет фактов, чтобы обвинять кого-то конкретно. Но расследование проведено халатно, даже на мой непрофессиональный взгляд. Вы же, как не раз утверждали, были другом моего отца. И мне известно, что здесь, в Никитске, никто не может с вами не считаться. Почему тогда вы не позаботились о том, чтобы выяснить правду?

— Научили тебя языком молоть в твоей Англии! — проворчал Хлебалов. — Ты не похож на своего отца, мальчишка! Тот верил своим друзьям и не наезжал на них с глупыми подозрениями, когда у них неприятности!

— Вы не говорили мне, что у вас неприятности, — вежливо произнёс Алексей.

— Теперь говорю! А теперь скажи: разве не я велел дать тебе документы?

— Вы, — согласился Алёша.

— Разве я не относился к тебе, как к сыну? Разве тебе не хватало денег? Разве тебе в чём-то отказывали? Разве ты не получаешь наилучшее образование, в то время как я вынужден разбираться с курганскими бузотёрами, чтобы твоё имущество не растащили и не пропили?

— Простите, Николай Григорьевич, но разве Курганский завод не приносит прибыль? — поинтересовался Алёша.