Чёрный Стрелок

Александр Мазин Чёрный Стрелок

Глава первая

Город Никитск был основан три века назад. Вернее, три века назад получил официальный статус, а до той поры являлся прибежищем народа самостоятельного и незаконопослушного, в тогдашней терминологии собирательно именуемого «ворами». В то время термин «воровать» ещё не определился, как «брать чужое» (последнее тогда называли хищением, как в нынешнем УК), а означал некое противоправное действие, направленное против законов, традиций и власть предержащих. И определение «вор» приносило обладателю «титула» одни неприятности. Ныне же Николай Григорьевич Хлебалов, у которого уже имелся один неофициальный титул — никитский «князёк», шесть лет назад выложил за право называться ещё и «вором» ну очень толстую пачку заморских денег. Что поделать, коронация субъекта, ни разу не «ходившего к хозяину», стоит недёшево, даже если по действующим законам этот субъект уже заработал суммарный срок лет в триста. Заработать-то заработал, да кто ему даст? Во всяком случае не правосудие г. Никитска, снизу доверху проплаченное Николаем Григорьевичем. И не для Никитска, разумеется, короновался Хлебалов и не для придания веса в общероссийских масштабах. Накатила блажь — и короновался. А кому не нравится — пусть сунет ствол в ухо и застрелится!

Дубовые двери в кабинет Хлебалова, размерами напоминающий теннисный корт, деликатно отворились. Внутрь заглянул невзрачный человечек средних лет. Секретарь. Доверенный секретарь.

— Николай Григорьевич, Юматов. Будете говорить?

— Давай!

Человечек вручил хозяину трубку и испарился.

Секретарей Хлебалов уже давно выбирал не по экстерьеру, а по квалификации. По экстерьеру он выбирал лошадей, а секретарь должен деньги отрабатывать. А если захочется Хлебалову перед обедом палку кинуть, секретарь трубку снимет — и вся балетная школа города Никитска у Хлебалова на ковре «ромашкой» ляжет.

— Чего тебе? — буркнул Хлебалов.

— Проблемки, Николай Григорьевич, — сообщила трубка. — Чижик из Кургана звонил. Там у них с местными отморозками какие-то «тёрки». Может, скажете Яблоку, пускай подъедет? У него ж там каждый второй — сват-брат.

— На пенсии Яблоко, — недовольно произнёс Хлебалов. — А то ты не знаешь.

— Ну если вы попросите… — заканючил Юматов. — Вам-то он не откажет, Николай Григорьевич!

— Хрен с тобой. Попрошу.

«Эти курганские — как чирь на заднице! — подумал Хлебалов. — Вечно права качают!»

Но, с другой стороны, бойцы из курганских отменные. Тот же Яблоко, пока здоров был, — цены ему не было.

Хлебалов нажал кнопочку:

— Фома, — сказал он секретарю. — Где у нас нынче Застенов?

— В аэропорт поехал, Николай Григорьевич. Сегодня же Алёша прилетает. Он встречать поехал.

— Да, я забыл, — Хлебалов подумал немного. — Позвони ему на трубу, скажи: пусть по дороге в Праздничное заедет, найдёт Яблоко и привезёт сюда. Он мне нужен.

Хлебалов отпустил кнопку, откинулся на спинку кресла. Значит, Алёшка сегодня прилетает. Ещё одна проблема. Через полгода парню стукнет восемнадцать, и опекунству Хлебалова официально придёт конец. Сын Игоря Шелехова вступит в права наследования. И после окончания юридических процедур Краснянский нефтеперегонный, Курганский металлический и ещё с десяток предприятий помельче выйдут из-под контроля Хлебалова. То есть выйти-то они не выйдут, но шум может возникнуть нехороший. Такой нехороший, что «семейный фонд» покойного Игоря Алексеича Шелехова, Алешкиного папаши, может запросто сделать Николаю Григорьевичу ручкой. Не говоря уже о том, что многие серьёзные дяди из областного центра, славного града Ширгорода, очень серьёзно не любят никитского «князька» и могут даже раскопать дела, давно минувшие: ту самую автокатастрофу, в которой погибли Шелехов с женой. Тогда многие пальцами на Хлебалова показывали. Подозревали… Ну из подозрений банк не построишь, а вот из чёрных прибылей Курганского металлического — запросто. И время нынче какое нехорошее. Москва мало того, что все деньги норовит в себя втянуть, так ещё норовит потом этими же деньгами всё на корню скупить… Или приватизировать. Вон Курганский металлический уже дважды пытались… Еле отбился: свои из Минобороны заступились, Медведев помог. Не бесплатно, конечно.

Нет, шум сейчас совсем даже не нужен. Придётся время тянуть. Отправить пацана в Англию ещё года на три. И девку эту — вместе с ним. А через три года…

Хлебалов оборвал мысль. Он никогда не строил планов, под которые не мог подвести строгое обоснование.

В восьмидесяти километрах от Никитска лоснящийся чёрный «мерседес» с никитскими номерами сбросил скорость со ста сорока до сорока и с визгом развернулся.

Один из двоих людей, постарше, комфортабельно устроившихся на заднем сиденье, только что спрятавший в гнездо телефон и приказавший водителю развернуться, сказал своему спутнику:

— Леха, это Григорьич звонил, просил к Коле Яблоку заехать. Заедем?

— Конечно, Веня! С удовольствием! — ответил младший.