Черный свет

– Значит, убийца не мог представиться курьером, – сказала Марго.

– Ему это было не нужно, – отозвался криминалист. – Его ждали и собирались угощать.

– Это все? – спросил Самсонов, когда Полтавин встал.

– Да. Если появится что-нибудь новое, сообщу.

– Я думал, вы закончили.

– Иногда приходится что-то перепроверять. Не бери в голову. Вряд ли всплывет что-то еще. Отчет нужен?

– Давай, – Самсонов забрал папку.

– Ладно, пока. Удачи вам. – Криминалист удалился, явно довольный своим выступлением.

На пороге он расстегнул молнию комбинезона и вытащил из внутреннего кармана пиджака диетический хлебец – свое любимое лакомство. Видимо, решил вознаградить себя за труды.

Самсонов повертел в руках отчет и бросил его на стол – к тому, что принесли раньше.

– Что думаешь? – спросил он Марго.

– Похоже, он прав, – ответила девушка. – Мартышкин сам пригласил убийцу в гости, потому что доверял ему.

– Либо он пригласил того, кто отправил вместо себя убийцу.

– Да, и это значит, что он звонил по телефону.

– Но не по своему мобильному, так что нам это не поможет.

Марго закатила глаза.

– Господи, мы просто блуждаем в потемках! – проговорила она. – И не похоже, чтобы впереди забрезжил свет.

Самсонов взглянул на часы.

– Пора заняться другими делами, – сказал он. – Отчет я все-таки прихвачу. На всякий случай.

Глава 8. Черный свет

Агни всегда считал, что люди делятся на две категории: одни представляют собой сосуды, полные боли, а другие умеют эту боль из них извлекать.

В свое время он побывал в роли и тех, и других – такая у него была профессия. Но предпочитал пытать, а не страдать. Не то чтобы он был садистом – так Агни про себя не думал. Просто ему нравилось все делать хорошо. Добиваться совершенства в каждом деле. Он чувствовал удовлетворение, когда выходило так, как нужно.

Агни сделал последний загиб, осмотрел результат, улыбнулся и поставил в круг света, отбрасываемый настольной лампой, бумажного жирафа. Икебана тоже требовала совершенства. Стоило ошибиться на миллиметр, и фигурка получалась кособокой и годилась только на то, чтобы отправиться в мусор.

Агни полюбовался несколько секунд жирафом, затем переставил его в жестяное блюдце и взял бензиновую зажигалку. Щелкнуло о кремень колесико, и пламя лизнуло бумагу. Фигурка занялась с одной стороны и начала стремительно чернеть. Миг – и от нее остался лишь пепел!

Агни встал и направился в соседнюю комнату, где у него был оборудован небольшой домашний спортзал. Здесь стены тоже покрывала звукоизоляция – как и во всей квартире. Он не мог допустить, чтобы соседи услышали хоть звук, доносящийся из его логова.

Агни разделся, оставшись только в спортивных эластичных трусах, и прежде всего начал разминать мышцы, чтобы не повредить их, когда настанет черед силовых упражнений.

Тренировался он перед зеркалом. Так Агни мог видеть, правильно ли он выполняет движения. Техника должна быть идеальной – в этом залог эффективности. Его рельефное тело переливалось в полумраке спортзала плавно и бесшумно. Агни не любовался собой – ему бы это и в голову не пришло. Он привык относиться к себе как к машине смерти, и все, что он делал со своим телом, подчинялось исключительно требованиям практичности: выносливость, сила, быстрота, легкость – вот были его боги.

Агни думал о том, что ученые, которых он убил, заслужили это. В этом у него не было ни малейших сомнений. Он дал им шанс. Он предупреждал, уговаривал и угрожал.

Агни встал прямо, опустил руки вдоль тела и несколько раз глубоко вздохнул, насыщая организм кислородом. Затем перешел к тренажерам. Прежде всего нужно прокачать грудь. Сегодня можно увеличить вес.

Возясь с грузом, он вспоминал, как упирались эти безумцы, не желавшие расставаться со своей «интеллектуальной собственностью», как они это называли. Он пробовал гуманные методы.

«Нет!» – твердили они, как сговорившись. И тогда он стал делать то, что действительно умел. То, в чем достиг совершенства. И они перестали улыбаться.

Агни улыбнулся в полумраке и принял нужное положение на тренажере. Мышцы напряглись, обрисовавшись так, словно их высек резцом античный скульптор.

Как они кричали! Им было уже не до рассуждений об этике, когда лезвие ножа медленно срезало с них плоть, раздвигало мясо, рассекая артерии и выпуская наружу кровь. Целые потоки крови! Она лилась то быстро, то медленно, сверкая в лучах света, источая мертвенный запах, собираясь в маслянистые лужи.

Агни зажмурился от нахлынувших воспоминаний. Он – повелитель жизни и смерти! Все в его власти. Если он приговорил кого-то, значит, человек не жилец.

Агни вспомнил, как хлынула кровь из рассеченной шеи, как она толчками полилась на дно белоснежной ванны. Брызги были повсюду – словно алые снежинки, они покрывали кафель и тут же исчезали под упругими струями душа. А потом был огонь! Настоящий бушующий ад: трескучий, вонючий, удушливый!

Агни стоял на пороге и наблюдал. Он следил, чтобы ни один нужный участок тела не остался не охваченным всепожирающим пламенем. Человек лежал в ванне, на глазах обугливаясь, скукоживаясь.