Черный свет

Самсонов не был уверен, что «серые люди» вполне откровенны с шефом. Почему бы им самим не взломать компьютер Лунда? Возможно, они так и сделали – еще до того, как за дело взялся Коровин. Тогда принимать во внимание результаты, о которых говорил Башметов, нельзя.

– А устно он не мог заключить договор? – спросил Самсонов.

– Это мы узнаем. Но не думаю. Похоже, ученые работали сами.

– А Горштейн им помогал?

– Да. Пока болезнь его не доконала.

– Думаете, ему хорошо заплатили?

– Разумеется. И очень хорошо, раз он решил действовать за спиной у компании, которая его кормила.

– Деньги не помогли ему избежать маразма, – заметил Самсонов.

– Я тщательно изучил досье Горштейна, – Башметов извлек из ящика стола картонную папку и протянул ее Марго, сидевшей ближе. – Похоже, вы кое-что упустили.

– А вы нашли? – поинтересовалась девушка, кладя папку на колени, но не открывая ее.

Она затушила сигарету о дно пепельницы и откинулась на спинку кресла.

– Нашел, – подтвердил Башметов. – Медкарту Горштейна.

– И?

– Он был тяжело болен.

– Это мы знаем, – заметил Самсонов.

Башметов поднял руку.

– Я говорю не о маразме. У Горштейна было редкое генетическое заболевание – пигментная ксеродерма, – Башметов резко опустил ладонь, хлопнув ею по столу. – И из-за него ДНК перестает справляться с негативным влиянием солнечных лучей на кожу!

– Можно поподробнее? – спросил Самсонов.

– Я вложил листок с краткой характеристикой в досье, – Башметов указал на картонную папку.

Марго вытащила описание пигментной ксеродермы, набранное мелким шрифтом, и прочитала вслух:

– Очень редкое генетическое заболевание, когда даже при кратком контакте с солнцем люди получают тяжелые ожоги, переходящие в кровоточащие или гноящиеся раны. Помимо солнечных лучей опасным может быть искусственное освещение от ламп, излучающих ультрафиолет. При ксеродерме наблюдаются повышенная чувствительность и раздражение глаз.

Закончив, Марго взглянула на Башметова.

– И часто это заболевание встречается?

– Крайне редко.

– Как Горштейн с таким заболеванием вообще работал?

– Вот у него это и выясните.

– Он содержится в особых условиях? – спросил Самсонов.

– Естественно. Никакого солнца.

– Наверное, ужасно, – проговорила Марго.

– Ему не привыкать, – Башметов сложил ладони, соединив кончики пальцев. – Съездите к нему. Поговорите, может, узнаете что-нибудь полезное. Вдруг он не совсем не в своем уме.

– Мы предполагаем, что он может знать, где резервная копия результатов исследования, – сказала Марго.

– С этого места поподробнее, – Башметов чуть подался вперед.

Девушка объяснила.

– Ну, спросите и об этом, – сказал шеф, когда она замолчала. – Хотя… вряд ли он расколется.

– Все может быть, – возразила девушка. – Если Горштейн знает, где тайник, он может его выдать – из-за болезни. Ну а если он забыл про него или никакого хранилища вовсе нет – тогда ничего не поделаешь.

Башметов кивнул:

– Хорошо, так и сделайте. Если что-нибудь узнаете, сразу докладывайте. Больше не задерживаю.

Самсонов и Марго вышли в коридор.

– Ну что, навестим старика? – спросила девушка.

– Конечно. Прямо сейчас и отправимся.

– Ты какой-то задумчивый.

– В этом деле Башметов принимает на редкость много участия, – ответил Самсонов. – Похоже, его плотно контролирует Валентин.

Марго пожала плечами:

– И что? Разве нам это мешает? Скорее, даже помогает: разрешение взломать компьютер Лунда зато получили.

– Я опасаюсь за достоверность информации, которую мы получаем.

– Понятно. Знаешь, я думаю, если нас и попытаются ввести в заблуждение, то только по части секретных исследований. Убийцу от нас прятать не станут. А нас ведь интересует именно он, верно?

Самсонов неуверенно кивнул. Он хотел бы верить, что Марго права и дела обстоят именно так.

– Будем надеяться, что Валентину не нужен убийца. Не хотелось бы, чтобы нами попользовались, а потом захлопнули перед носом дверь.

– У нас нет особенного выбора, – заметила Марго. – Давай съездим к Горштейну. Это мы можем, а вот вникать в планы Валентина и его коллег… – Девушка развела руками.

– Конечно, ты права, – согласился Самсонов. – Едем.

Самсонов и Марго добрались до клиники, где содержался Горштейн, меньше чем за час – благо пробок почти не было.

Наконец-то немного распогодилось: дождь прекратился, и на востоке показался маленький голубой просвет. Но облака еще закрывали большую часть неба, и их цвет обещал, что дождь прольется на город еще не раз, причем в ближайшем будущем.

Здание клиники было двенадцатиэтажным, с венецианскими окнами, и выглядело очень современно. Вокруг него был разбит небольшой ухоженный парк с коваными скамейками и маленькими белыми урнами. Газоны были огорожены, а дорожки засыпаны красноватым гравием. Некоторые пациенты вышли прогуляться, пользуясь тем, что прекратился дождь. Пару-тройку приехали навестить родственники.

– Не похоже на больницу, – заметил Самсонов, пока они с Марго шли по направлению к двери.

– Это исследовательский центр. Здесь не просто лечат, но и изучают болезни, – ответила девушка.

Она успела по дороге кое-кто прочитать в интернете.

– Тогда понятно. Наверное, построен на заграничные деньги?