Черный талисман

Несколько раз под ногами лопались листы, и в облачках, переливающихся теплом, показывались пасти с несколькими рядами пластин-бритв. Пасть ориентировалась ничтожную долю секунды, но Вэл успевал оттолкнуть старика, отпрыгнуть сам, ударить клинком полма по зубам полупрозрачных многоножек. Куски хищников смешно, нереально дергались, потом замирали; отверстия в кожице листьев буквально на глазах "заваривались" испаряющимся соком - и все опять становилось нормально.

Несмотря на эти происшествия, Навен не давал взять себя на руки. Шел, морщась от усталости, от остатков боли и сладкого, кондитерского запаха леса: "Обман. Можно подумать, что где-то рядом синтезируют очень вкусные пирожные". Старика раздражал прыгающий луч фонаря, раздражала темнота за его пределами... И угнетало безмолвие. Листья-усы гасят даже звуки дыхания... Хорошо, что хоть нападения многоножек становятся реже.

Вэл забавлялся, рассматривая нелепую картину: сельва в инфракрасном, к которому местами примешиваются пятна обычного света. Это, вместе со скачками луча, рождало зрительные накладки, легкую неразбериху и постоянные изменения обликов предметов.

Навен шел все медленнее, несколько раз запинался, падал. Вставал сам. Правда, в конце концов ему все же не удалось избежать помощи подопечного очередной лист, на который упал старик, немедленно пробила чья-то пасть. Ее владелец, похоже, до этого мирно дремал в желе. Как только с нападавшим было покончено, Навен, вертясь на руках Вэла, заявил:

- Отпусти! Я совсем не устал. Просто листья становятся менее прочными. А что это значит? - И сухой палец поднялся вверх.

Вэл отлично чувствовал, как "батут" все слабеет, тончает. И, прикинув ближайшие последствия этого, с улыбкой опустил Навена, начав тщательно осматривать те места, на которые тот собирался шагнуть. Очень скоро ус действительно порвался под неуклюже поставленным каблуком старика. Вэл смотрел, не вмешивался: здесь, в дряблой листве, приближение хищника можно определить заранее, а поблизости явно нет ни одной подремывающей твари.

Когда Навен, пытаясь вытащить застрявшую ногу, потерял равновесие и начал падать, он быстро опустился на одно колено (чтоб лист не прорвался) и подхватил упрямца на руки. Клейкое, пахнущее ванилью желе, словно носок, охватывало ногу старика. Вэл тихо, немного заискивающе - как в разговоре с капризным малышом сказал:

- А теперь мы еще раз прорежем люк и спрыгнем на землю. И я уже не отпущу вас. Хорошо, учитель? Не возражайте, ведь теперь ваша нога будет приклеиваться ко всему подряд. А это совсем не дело.

Навен смолчал.

В инфракрасном диапазоне клинок полма был невидим, и лишь его часть, попавшая в луч фонаря, блеснула снежным, холодным - как голограмма, на миг возникшая в воздухе. Естественно, эта листва разрезалась не хуже и не лучше, чем верхняя, - для поля-меча не существовало разницы между маслом и алмазом.

До земли было метров пятнадцать. Вэл коснулся того, что принял за почву, и тут же отпрыгнул в сторону, проклиная плохую видимость. И снова отпрыгнул, и еще раз, и еще... Низ леса оказался что-то вроде прихожей к преисподней.

Тьма. Холод. Вся земля устлана голодными, активными тварями. Или, вернее, их ртами.

Здесь тоже нет нормального света, а инфракрасное излучение сильно ослабло. Вдобавок прикорневые части деревьев испускали радиоволны такой модуляции, что тепловое зрение Вэла было полузаглушено. Мир вокруг стал еле видным темным изображением на экране плохонького черно-белого ТВ. Только в луче света окружающее становилось объемным, грязно-бесцветным. Временами на стволах поблескивал лед, не таявший неизвестно сколько лет. Но, несмотря на это, местные жители были чудовищно подвижны. Под ногами все ползало и нескончаемо ело друг друга. То ли растения, то ли животные быстро сплетались в клубки, быстро расползались. Они походили на куски некачественной замазки, под их телами не было видно земли - Вэл спрыгнул прямо на спины этих тварей (конечно, если это были спины, а не, например, бока). Как и в деревьях, в их телах тоже гуляли другие существа. Прогрызали кожу, попадая из одного ползающего "куска" в другой, из него - в ствол дерева... Впрочем, и сами "замазочные", похоже, были не против закусить зазевавшимся соседом или иным визитером...

Полм был бесполезен - здесь спасти могли только прыжки. То есть ты наступил на что-то живое, под тобой тотчас открылась пасть, но ты, буквально отталкиваясь от ее зубов, уже перескакиваешь на следующую. "Интересно, как эти аборигены ухитряются состоять из одних пастей?"

Навен молчал, старался потише дышать - чтобы ненароком не отвлечь внимание Вэла. Хотя отлично знал, что у того еще есть огромные резервы реакции, но... На всякий случай дышал потише. И старался справиться с глупой, нервной дрожью, которую Вэл тактично "не замечал".

Твари ползали и щелкали зубами все медленнее. Теплело. Полог листвы опустился, истончился. Под ногами стали появляться кусочки нормальной земли, а в воздухе - новые, резкие запахи. Приближалась свалка, способная уничтожить вокруг себя любую, самую страшную сельву.