Черный тюльпан (др. изд.)

Александр Дюма Черный тюльпан. Учитель фехтования

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2012

ISBN 978-966-14-4570-2 (fb2)

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

Дюма А.

Д68 Черный тюльпан. Учитель фехтования: романы / Александр Дюма; пер. с фр. Г. Зингера, И. Васюченко; вступ. материалы Р. Трифонова и Е. Якименко; худож. Д. Скляр. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2012. – 416 с.: ил. – (Серия «Золотая библиотека приключений», ISBN 978-966-14-1318-3 (Украина), ISBN 978-5-9910-1598-1 (Россия)).

ISBN 978-966-14-3966-4 (Украина, т. 11)

ISBN 978-5-9910-2163-0 (Россия, т. 11)

УДК 821.133.1

ББК 84.4ФРА

Факты, даты, цитаты

Современники об Александре Дюма

Виктор Гюго (1802–1885), французский писатель

В наш век никто не пользовался такой популярностью, как Александр Дюма; его успех – больше чем успех, это – триумф. Его слава гремит подобно трубным звукам фанфар. Александр Дюма – имя не только французское, но и европейское; более того – это имя мировое. Его пьесы идут во всем мире, его романы переведены на все языки.

Александр Дюма – один из тех людей, которых можно было бы назвать сеятелями цивилизации. Он оздоровляет и облагораживает умы каким-то радостным и бодрящим светом; он оплодотворяет душу, мозг, рассудок; он вызывает жажду чтения; он исследует человеческое сердце и засевает его.

…

Александр Дюма пленяет, чарует, увлекает, забавляет, учит. Из всех его произведений, столь многочисленных и разнообразных, столь живых, пленительных и могучих, исходит присущий Франции свет.

В изумительном здании, сооруженном этим искусным и многогранным зодчим, мы находим самые возвышенные эмоции драмы, полную глубины иронию комедии, величайшую проникновенность романа, тончайшую интуицию истории.

В этом здании нет ни мрака, ни тайн, ни подземелий, ни головокружительных загадок; ничего от Данте, все от Вольтера и Мольера. Повсюду сияние, повсюду яркий полдень, все пронизано солнцем. Его достоинства многообразны и неисчислимы. На протяжении сорока лет этот ум тратил себя с чудесной расточительностью.

Он испытал все – и борьбу, составляющую долг человека, и победу, составляющую его счастье.

Жорж Санд (1804–1876), французская писательница

Из писем Дюма-сыну

10 марта 1862 г. Поверьте, что избытком таланта папаша Дюма обязан лишь той расточительности, с какою он его тратит. Да, у меня невинные склонности, но я создаю вещи простые, как дважды два. А его, человека, который носит в себе целый мир событий, героев, предателей, волшебников, приключений; человека, олицетворяющего собой драму, – не думаете ли Вы, что невинные склонности погубили бы его как писателя, погасили бы его фантазию? Ему необходимы излишества, чтобы непрестанно поддерживать огонь в очаге жизни.

16 апреля 1871 г. Вам приписывают следующие слова о Вашем отце: «Он умер так же, как жил, – не заметив этого». Не зная, что Вы это сказали или что это вкладывают в Ваши уста, я написала в «Ревю де Де Монд»: «Он был гением жизни, он не почувствовал смерти». Это то же самое, не правда ли?..

Братья Гонкуры (Эдмон де Гонкур, 1822–1896, Жюль де Гонкур, 1830–1870), французские писатели

1 февраля 1865 г. Сегодня вечером за столом у принцессы сидели одни писатели, и среди них – Дюма-отец. Это почти великан – негритянские волосы с проседью, маленькие, как у бегемота, глазки, ясные, хитрые, которые не дремлют, даже когда они затуманены. Контуры его огромного лица напоминают те полукруглые очертания, которые карикатуристы придают очеловеченному изображению луны. Есть в нем что-то от чудодея и странствующего купца из «Тысячи и одной ночи». Он говорит много, но без особого блеска, без остроумных колкостей, без красочных слов. Только факты – любопытные факты, парадоксальные факты, ошеломляющие факты извлекает он хрипловатым голосом из недр своей необъятной памяти. И без конца, без конца, без конца он говорит о себе с тщеславием большого ребенка, в котором нет ничего раздражающего. … Он не пьет вина, не употребляет кофе, не курит; это трезвый атлет от литературы.

Александр Дюма-сын (1824–1895), французский писатель

Мой отец – это большое дитя, которым я обзавелся, когда был еще совсем маленьким.

* * *